- Выбрала что ни будь? – поинтересовался он.
- Нет. – честно созналась она и зарылась в меню.
Аристократическая рука с длинными пальцами скользнула на книжицу в кожаном переплете и плавно выдернула ее у девушки из рук.
- Позволь мне сделать выбор. Доверься моему вкусу. – слегка улыбнувшись, сказал мужчина.
- Хорошо. – согласилась она, втайне радуясь такому повороту.
Она съест и выпьет все, что закажет этот мужчина, даже если это будет фирменной гадостью.
- Отлично. – сказал он и двумя пальцами подозвал официанта.
Антонио принялся что-то говорить официанту, но Тамара его не слушала, потому что прилипла глазами к тонким губам мужчины. Это было произведение искусства. Тонкие, идеально очерченные, да и двигались с такой же аристократической грацией. О! Она могла только представить, что эти губы смогут вытворять с ней за дверями закрытой спальни! Черт возьми, она бы сама ему заплатила, только бы испытать это! Почувствовать, как они плавно скользят по ее телу, как щетина приятно царапает кожу, как зубы прикусывают самые чувствительные места…
От этих мыслей Тамара возбудилась не на шутку. Низ живота стянуло еще сильнее, а трусики стали влажные.
- Надеюсь, у тебя нет аллергии на клюкву? – низким, ровным голосом спросил Антонио.
- Что? А, нет. Я вообще никогда не болею. Ничем. – пожав плечами, ответила она.
Его глаза прищурились, а уголок губ плавно взмыл вверх.
- Это хорошо. – ответил он, увлажняя губы, а потом опустил взгляд, сосредотачивая свое внимание на ажурной салфетке. Журналист скользил по ней взглядом, изучая каждый узелок, каждую петельку, бережно дотронулся до нее кончиками пальцев, словно это была дорогостоящая скульптура, а не обычная хлопчатобумажная салфетка. Тамара перевела взгляд на свою и тщетно пыталась разглядеть то, что видел Антонио. Салфетка, как салфетка, ничего особенного.
- Ты хотел поговорить о выигрыше в лото. – вежливо напомнила Тамара.
Мужчина с огромным сожалением оторвался от полюбившегося ему делу и перевел внимательный взгляд на девушку. Тем не менее, его пальцы продолжали поглаживать узор.
Его губы тронула легкая снисходительная улыбка, от которой Тамара судорожно выдохнула. Бросив прощальный взгляд на салфетку, Антонио одним резким движением положил ее себе на колени и полностью вернул свое внимание Тамаре.
- Несомненно, мы вернемся к этой теме, но… - начал он, выдерживая мучительную паузу.
- Но? – не выдержала затянувшейся тишины девушка.
- Но зачем портить столь прекрасный вечер нудными разговорами о работе? – наконец закончил он, положив руки на стол и сплетая их в «замок».
Стальные глаза не прекращали излучать яд и опасность, но губы были растянуты в улыбке, полной воодушевления и жажде общения. Эти два факта абсолютно между собой не вязались. В этом был плохо скрываемый подвох. Но Тамара была настолько ослеплена напускным лоском этого мужчины, что была сродни кроту, которого вытянули на солнце.
Она не знала что сказать. О чем вообще можно говорить с этим человеком?
К их столику подошел официант, предлагая вино. Антонио рассеянно кивнул, не отрывая испытующего взгляда от Тамары. А ей казалось, что эти глаза, словно щипцы, вытаскивают из нее нервные клетки. Она была напряжена и сидела неестественно ровно.
- Давай поговорим о погоде. Как она тебе сегодня? – внезапно спросил Антонио, пряча улыбку за бокалом. Тамару не покидало чувство, что над ней откровенно издеваются.
- Хорошая. – робко ответила девушка, стараясь не смотреть в стальной взгляд.
- Хорошая? И все? Не будет никаких эпитетов, метафор и сравнений? У тебя довольно скудная фантазия. Над этим нужно работать. – покачал головой журналист. Тамара потупилась, словно нашкодивший ребенок.
Полностью погрузиться в пучину собственной жалкости девушке не дал подошедший официант. Он аккуратно поставил на стол две большие прямоугольные белые тарелки. На них лежали непонятные серо-коричневые квадратики, размером с кусок тостерного хлеба. И небольшая ложечка с каким-то красным вареньем.
- Это печеночный паштет с гренками из ржаного хлеба. – с легкой полуулыбкой объяснил Антонио.
- А что это за варенье? – спросила Тамара, кивая на красную субстанцию.
- Это клюквенный соус.
- Сладкий? К паштету? – искренне изумилась девушка.
Мужчина замер и выразительно посмотрел на нее. Тамара покраснела, в очередной раз поняв, что сваляла дурака. Антонио отрезал кусочек паштета, затем гренки, наколол это все на вилку и обмакнул в соус. А затем поднес ко рту девушки.
- Попробуй. – в приказном тоне попросил он.
Тамара открыла рот, взяла непривычное лакомство и принялась тщательно разжевывать, стараясь в полной мере ощутить вкус. Это было восхитительно! Соленый, слегка горьковатый паштет идеально сочетался с ржаным хлебом и сладковато-терпким соусом. Она даже прикрыла глаза от удовольствия.
- Нравится? – удовлетворенно спросил мужчина.
- Ммм… очень. – ответила девушка, отпивая вина.
- Только в следующий раз не бери зубами. Ты не животное. Используй губы. – резкий голос Антонио заставил Тамару вздрогнуть, из-за чего она подавилась вином и раскашлялась.
Стараясь замять конфуз, она сделала глубокий вдох и задержала дыхание, попутно пряча лицо за ажурной салфеткой. Антонио молчал, никак не комментируя это. Казалось, что он вообще ничего не замечал, как ни в чем не бывало, продолжал трапезу.
Этот мужчина, так же, как и Чейз пытался слепить ее на свой манер. Сейчас она это прекрасно видела. Но, было в нем что-то волевое, что она не смела перечить, не смела возмущаться или ослушаться. Любая попытка бунта, которая зарождалась у нее внутри, тут же подавлялась одним взглядом холодных глаз. Ему даже не нужно было прилагать никаких усилий для того, что бы она разбилась о его стены.
Дрожащими руками девушка отрезала кусочек от паштета и поднесла ко рту, плавно сняв еду губами. Антонио мягко улыбнулся и одобрительно кивнул. Без соуса это кусок перемолотой печени ничем не выделялся.
- Совмещать несовместимое – это целое искусство. Это опасно, но тот, кто решиться на дерзкий эксперимент будет удостоен лаврового венца. – сладко протянул журналист, разглядывая бокал на свет.
- Да, это талант. – согласилась девушка, не зная, что еще сказать.
- Давно ты живешь здесь?
- Пять лет.
- И все это время работаешь ночной бабочкой? – уточнил он.
У Тамары от очередной неожиданности отвисла челюсть. Выглядело это так, словно у нее во рту камень.
Эта тема не затрагивалась. Откуда он узнал? Неужели кто-то проболтался?
Юлить и врать нет смысла.
- Да. – тихо ответила девушка.
Антонио только хмыкнул, подбадривая свою догадливость и наблюдательность. Тамаре тут же захотелось оправдаться.
- Это просто хобби, за которое платят деньги. – как можно более беспечно пожала плечами она.
Девушка не знала, как на это отреагирует Антонио. Он молчал. Секунды тянулись мучительно долго.
- Что ж, это похвально, что ты любишь свою работу. Даже такую. Не бывает плохой работы. Бывает любимая и не любимая. А все остальное – издержки человеческих предрассудков. – улыбнулся он.
У Тамары челюсть отвалилась окончательно. Она не верила своим ушам. Он не высмеял ее! Не опустил, не размазал каблуком своих дорогих туфель.
- Ты правда так считаешь? – не поверила она.
- Да. Абсолютно любая работа заключается в том, что человек продает свои способности. И если твоя способность – секс, то, почему бы и нет?
На его губах играла озорная улыбка, но глаза все равно принадлежали бесчувственному диктатору. В этом человеке была не просто стальная струна. Он сам был сделан из стали. Но от этого он не терял своей привлекательности и шарма.