Но это еще не всё. В то время как трафик - проблема глобальная, и преступники со своими жертвами легко пересекают границы, обеспечением правопорядка занимаются обычно местные органы, подчиненные национальному законодательству. Не в каждом государстве существуют специальные законы против трафика; а те, что есть, у всякой страны свои.
Правительственные чиновники сетуют, что их странам не хватает универсальной законодательной базы, чтобы правильно подойти к проблеме. Читай: их благородным намерениям препятствуют неадекватные законы. Что ж, давайте разберемся. Нападение есть нападение. Принуждение есть принуждение. Изнасилование есть изнасилование. А поскольку санкции за все эти злостные правонарушения прописаны в законодательстве каждого государства на нашей планете, ничто не мешает правительству наказывать торговцев людьми в соответствии с действующим Уголовным кодексом своей страны.
За редкими исключениями, правительство и полиция рассматривают контрабанду человеческих существ как гораздо менее серьезное преступление, нежели контрабанда оружия или наркотиков. Многие воспринимают ее как своего рода нелегальную иммиграцию, и в этом проявляются латентные предрассудки. Мол, пусть лучше не наши дочери; пусть лучше к ним ходят, а наших не трогают. Так мыслят нравственные уроды и высказывают свои соображения не только шепотом в кулуарах, но и вслух - в публичных дебатах. Как можно надеяться на прекращение гнусной торговли, пока мы считаем допустимым покупать, продавать и насиловать какое бы то ни было человеческое существо?
Социальная дискриминация тоже играет свою роль. Для большинства людей эти женщины - проститутки, добровольно выбравшие свою судьбу. Так что нам за дело до них? Звучит бессердечно, да. Тем не менее именно такой стереотип прочно укоренился в умах полицейских. Они твердо уверены в том, что любая женщина, берущая за секс деньги, выбрала древнейшую профессию сознательно. Им не понять, как можно быть наивной до такой степени, чтобы соблазниться посулами "настоящей работы" за тридевять земель. В результате полицейского на посту редко интересует, что скрывается за тушью для ресниц и каблуками-шпильками, а чиновники редко дают себе труд выяснить, не похитили ли стоящую перед ними женщину, не увезли ли обманом или силой. Прежде всего трафик -не вопрос нелегальной миграции, а преступление против прав человека.
Если все же заводится дело о трафике, полицейские принимаются ворчать, что, дескать, женщины не сотрудничают со следствием, говорить отказываются. Еще бы -ведь они наверняка перепуганы до смерти и не доверяют полиции. Часто не без оснований. Попробуйте пооткровенничать с мужчиной в форме, узнав в нем постоянного клиента того самого бара, где вас держат силой. Более того, женщины и так точно знают, что ждет их после ареста - депортация.
А сутенеры предупреждают их, что будет, если, вернувшись домой, они сболтнут лишнее. У большинства че-ловекоторговцев есть местные контрагенты. Они знают, как найти ту или иную женщину, знают, где живет ее семья. Одних по возвращении избивают до потери сознания. Других убивают. Однако для большинства все начинается по новой. По данным ОБСЕ, "до пятидесяти процентов депортированных снова попадают в сети трафика".
Свидетельствовать в суде, не имея никакой защиты, было бы чистым безумием с их стороны. Однако именно этого требуют от них власти. Во многих странах нет ни соответствующего законодательства, ни судопроизводственных механизмов, которые гарантировали бы им безопасность и справедливое отношение до и после суда. Если женщина решается дать показания против своих мучителей, она действует на свой страх и риск, и ее дальнейшая судьба никого не интересует. Она остается один на один с неизбежными последствиями. Отсутствие программ свидетельской защиты и последующего наблюдения для жертв трафика -это нравственное преступление. Как можно всерьез говорить о намерении искоренить торговлю людьми, любезно возвращая хищникам их добычу после суда?
Жертв трафика угнетают с момента найма вплоть до "спасения" и депортации. День за днем они убеждаются, что весь мир против них. Единственные их друзья - горстка самоотверженных борцов с трафиком. И работа у этих людей на редкость неблагодарная. Сотрудники неправительственных агентств и гуманитарных организаций героически сражаются с мрачной трясиной. Но, увы, все их усилия - чуть больше чем пресловутые припарки мертвому. В большинстве случаев сотрудники НПО докладывают, что их спорадическое финансирование не покрывает даже минимальных расходов.