Стрекоча кинокамерой среди водорослей и кораллов, Петя очутился в окружении стайки щетинозубов и коралловых рыбок, похожих на золотые портсигары. Они гонялись за креветками, рачками, морскими паучками. «Ах, вот оно в чем дело!»— догадался Петя. Он вспугивал всю эту живность, а щетинозубы ее ловили.
Петя так увлекся съемками, что потерял из виду Юру. Ему показалось, что он забыл, в какой стороне оставил приятеля. «Спокойно!» — говорил Петя самому себе... Вернулся назад, припоминая детали подводного ландшафта. Они были столь разнообразны, что не повторялись. Юра тоже, в свою очередь, забеспокоился, но в это время приятель появился из-за рифа в сопровождении целой стаи щетинозубов. Копье волочилось за ним на шнурке, точно хвост ската.
— Позвольте мне скрыться!—попросил калкан.
— Мы тебе надоели?
— Нет. Но вы привлекаете к себе слишком много внимания, а я не люблю этого... С минуты на минуту могут появиться акулы. Лоцманы злопамятны.
— Не бойся, с акулами мы справимся. Мне хотелось бы узнать, почему калканы такие плоские?
— Не только калканы сплющены. Палтусы, камбалы, ботусы, самарины, солеты, циноглоссы... Разве перечислишь всех сплющенных?
— Странно, многие рыбы как рыбы — стройные, симметричные, а вас точно кто-то нарочно изуродовал.
— Да так оно и было, приятель! Так оно и было!
— Расскажи! — попросил Юра.
— Когда же мне рассказывать?
— А где ты останавливаешься на ночлег?
— Здесь ночую,— ответил калкан.— Вон там, где побольше песка!
— Отлично!— обрадовался Юра.— День близится к концу, ночь скоротаем вместе.— И он подозвал Петю.
— Я здесь все уже заснял,— сказал Петя, усаживаясь рядом с Юрой,— а как твоя Атлантида?
— Пока никак. Но думаю, что остатки ее стен — под этими коралловыми наростами.
— А как ты до них доберешься?
— Надо взрывать.
— Взрывать? Ты серьезно?— удивился Петя.
— Не пугайся, я взрывать не собираюсь. Но в принципе, если хочешь знать, что находится под кораллами, их надо взорвать или пробурить... Но я надеялся, что мне поможет землетрясение. Нашел же Такума этот бюст!
— Случайно,— возразил Петя.
— Я тоже надеюсь на случайность.
Косые лучи заходящего солнца скользили по зыбкому потолку океана, покрывая его причудливым волнующимся узором. Блики колыхались на лицах ребят, на их серебристых костюмах. В скалах и впадинах сгущались сумерки.
— Спать будем здесь,— сказал Юра.
— Ах, был бы катер, мы бы спали в нем!— мечтательно вздохнул Петя.
АКУЛИЙ ТЕРРОР
Скорбные глаза калкана, казалось, затягивало легкой дымкой древней наследственной памяти. Можно было подумать, что он погружается в сон, а между тем логоформ фиксировал четкие биотоки его мозга...
«...Это было давным-давно. Так давно, что мы, калканы, иногда думаем: а было ли когда-нибудь вообще то время, когда мы кочевали в океане неисчислимыми косяками и никого не боялись? Да, было. Глядя на нас, многие обитатели океана завидовали: какие стройные и стремительные рыбы, эти калканы! Легкости и грации наших движений мог позавидовать даже сам сельдяной король. Мы были свободны и потому счастливы. Но разве живущие свободно знают настоящую цену свободе! Она была в нашем сознании столь же обычной и естественной, как вода. Мы попросту ее не замечали.
Однажды мы встретили стаю небольших полосатых рыб. Они вели себя весьма странно. Скажите, вам понравилась бы рыба, которая угодничает перед вами, подлизывается, льстит, а потом вдруг начинает грубить и вести себя высокомерно? За таким поведением, видно было по всему, крылись недобрые намерения. Когда у нас появилось недоверие к лоцманам,— а это были они,— наше положение ухудшилось, хотя лоцманы изо всех сил старались уверить нас в своей преданности.
Нам предстояло перекочевать на новые места. Накануне часть лоцманов вдруг исчезла, а те, что оставались, уговаривали нас немного подождать. «Вы не должны торопиться,— говорили они.— Сейчас, по мнению звездочетов, не время для кочевок. Мы говорим об этом только потому, что очень привязаны к вам, любим вас и для нас было бы большим горем услышать, что калканов постигло какое-нибудь несчастье из-за того, что они не послушались наших добрых советов». Старейшины калканов колебались. Одни говорили, что лоцманы что-то темнят, другие — что в предостережениях лоцманов есть правда. Единого мнения среди калканов не было, начало кочевки откладывалось.