Кто знает, сколько времени упрекали бы друг друга дельфин и косатка, если бы не дельфиненок. Он все время пытался вставить слово, порывался что-то сказать и наконец решился:
— Конечно, всем хочется жить. Но если бы передо мной поставили выбор — в чьих зубах умереть: в акульих или косаткиных, я выбрал бы косаткины!
— Странная логика!— воскликнул старый дельфин...
Косатки ушли. Дельфины еще некоторое время резвились на поверхности океана вокруг ребят.
Петя достал из сумки тюбик абрикосового джема. Он любил сладкое. Выдавливая на язык небольшие комочки, он подолгу смаковал их. Юра, считая, что для восстановления сил нужна пища поосновательней, ел консервированный сырок.
— Смешная у вас еда!— заметил дельфиненок.— Это черви?
Паста, выдавливаемая из тубы, и впрямь напоминала червя: у Петьки — желтого, у Юрки — белого.
— Что ты!— воскликнул Юра.— Люди червей не едят!
— А похоже на червя... Я иногда встречаю похожих червей в песке, но я не ем их.
— Хочешь попробовать?
— Не знаю,— застеснялся дельфиненок.
— А ты все же попробуй! — Юра вынул тюбик с яблочным джемом, - отвинтил колпачок, продавил фольгу и попросил дельфиненка раскрыть пасть.
— А это не противно?— спросил дельфиненок.
— Нет. Это очень вкусно.
Дельфиненок открыл пасть, Юра выдавил на его толстый язык немного пасты. Дельфиненок смотрел на Юру очень серьезно.
— Теперь ешь!
— Боюсь!— признался дельфиненок, покачиваясь на волнах с полуоткрытой пастью. Он не знал, как ему быть: выплюнуть — ребята обидятся, проглотить — боязно.
— Да не бойся! Размажь пасту на языке — увидишь, как вкусно!
Дельфиненок рискнул. Сначала его глаза не выражали ничего, кроме тревоги. Потом тревогу сменило удивление.
— Сладко! — воскликнул он.
— Ну вот, а ты боялся!
— Можно еще попробовать?
— Пожалуйста! — Юра выдавил на язык дельфиненка небольшими порциями всю пасту. Дельфиненок причмокивал, как поросенок.
— Вкусно!— заметил он, преданно глядя в глаза.
— Жаль, у нас мало такой еды! Вся осталась на борту катера!
— И много ее там, на катере?
— Порядочно!
— Тогда я обязательно разыщу ваш катер. И вы меня еще покормите, ладно?
— Значит, понравилось?
— Понравилось. Но рыба все-таки вкуснее. Я ведь все время питаюсь рыбой, креветками, крабами!
— Если ты поможешь найти наш катер, обещаю отдать тебе весь джем.
НАДО ОПЕРИРОВАТЬ!
Юра задержался у отвесной стены утеса и начал перебирать пряди тонких водорослей. Они мягко колыхались, словно нашептывали: «И что ты, мальчик, тут разыскиваешь?»
— Все зря! — вырвалось у Юры с досадой, и он ударил рукоятью ножа по утесу.
— Что зря?— не понял Петька.
— Не найдем мы никакой Атлантиды!
— Ну вот еще!— Петька с возмущением посмотрел на приятеля.— Раскис... Юрка, я тебя не узнаю!
— Да не раскис я! Сколько скал, камней и утесов мы осмотрели, но нигде ни намека на Атлантиду!
— Может, она в другом месте?— спросил Петька.— Или ее так разрушило, что не осталось камня на камне... Ты же сам говоришь — прошло много времени. И вообще... Смотри, как здесь красиво!
Юра не ответил. Сумрачным взглядом окинул ближайшие утесы. Хотел что-то сказать, но замер на полуслове — в наушниках послышался странный, низкий, какой-то виолончельный гул. И на фоне непонятного гула четко выделялся голос Хранителя Древних Тайн:
— Не отчаивайся, человек! Не торопись разуверяться. Иногда не хватает жизни, чтобы раскрыть тайну... Но тебе я обещаю: ты кое-что узнаешь...
— Странно. До сих пор я думал, что это все-таки галлюцинации.
— Какие галлюцинации? О чем ты?— спросил Петя.
— Я уже несколько раз слышу непонятный голос.
— Человеческий?
— Человеческий... Только какой-то особенный, очень... широкий.
— Как это «широкий»? Разве голос может быть широким?— усомнился Петька.
— Представь себе! Такое чувство, что идет он отовсюду.
— Почему же я не слышу?
— Наверно, дело в логоформе.
— И о чем этот голос говорит?
— Об Атлантиде. Он говорит: «Не отчаивайся, человек!»
— Интере-е-сно,— протянул Петя, вглядываясь Юре в глаза.— А ты меня не дурачишь?
— Вот еще! Зачем нужно тебя дурачить?
— Интере-е-сно... Чей же это голос?
— Он назвал себя Хранителем Древних Тайн.