— Проклятье! Всемогущий Валес, за какие грехи мне подсунули эту клячу? — молодой паренек со стоном слез с тощей лошади и буквально рухнул на траву.
Оксилен усмехнулся и толкнул Орлика.
— А ты говорил, что он продержится. Проспорил. Подставляй лоб!
Орлик поспешно отпрянул.
— Ты притормози коней! Мы говорили про вечер! Сейчас он передохнет и… — бывший шаман споткнулся, пытаясь подобрать слова.
— И даже не залезет на свою клячу, — весело оскалился Оксилен. — Не питай излишних надежд, Орлик. Подставляй лоб.
— Вечером. Не ранее, — насупился Орлик, с недовольством глядя на паренька, продолжавшего лежать на траве и издавать стоны. — Честно говоря, не ожидал, что он окажется НАСТОЛЬКО хлипким. На что он рассчитывал, записываясь в отряд?
— Ему повезло, что для нашей заброски тардинцы использовали телепорт и магов-воздушников. Считай, почти три тысячи верст за полдня.
— Если бы нам пришлось пройти это расстояние верхом, он бы умер, не покинув пределов Центральной провинции королевства, — Орлик глазами показал на дородную тетку, с кряхтением выбиравшуюся из миниатюрной брички, которой управлял молодой белый маг, наряженный в свободную мантию соответствующего цвета. — Мог бы как госпожа де Лангир и ее сынок поехать на собственной бричке.
Оксилен усмехнулся, вспомнив тот цирк, что творился с обсуждаемыми лицами вчерашним днем, когда они пытались протащить с собой средних размеров повозку, оборудованную для нужд почтенной матроны. Маги у портала пропустили их без вопросов, но вот следующие, воздушники, воспротивились, категорически отказавшись отправлять лишние килограммы. Им хватило пяти доверху груженых обозных телег, к которым шел довесок в виде ста двадцати человек и соответствующего числа коней. Огромная масса, которую воздушники, объединившись в круг, удаленным заклинанием забросили на большое расстояние. Вполне естественно, что они смертным боем бились за облегчение веса, стараясь убрать все лишнее.
К их сожалению, в отношении матери и сына де Лонгир совсем избавиться от повозок не вышло. Со скандалами и истериками, устроенными почтенной дамой, их объемный фургон был заменен на маленькую бричку, в которую, как громко орала уважаемая де Лонгир, ей предстояло не садиться, а тупо надевать ее на задницу.
— Боюсь предположить, что будет, если сия колесница развалиться, — с задумчивым видом потер подбородок Оксилен. — Как тогда она будет передвигаться в бою и наводить ужас на личей и костяных драконов?
К несчастью новоявленного вампира, де Лонгир находилась достаточно близко, чтобы расслышать его слова.
— А ты за меня не переживай, заморыш! — ее стосорокакилограммовое тело колыхнулось и развернулось к Оксилену. — Ты со своим тощим дружком меня на руках носить будешь! И следить за тем, чтобы ни одна тварь не дотянулась до моей нежной кожи! Понял?
Опешивший Оксилен на шаг отступил. Орлик предпочел отойти от него в сторону. На случай, если уважаемая дама решит продолжать выяснять отношения в рукопашной и пойдет на таран.
— Мам, к нам Гарет идет, — пискнул ее сынок, топтавшийся с ноги на ногу в нескольких шагах от любимой маменьки.
Де Лонгир еще раз смерила Оксилена презрительным взглядом маленьких свиных глаз и прошипела:
— Тебе повезло, заморыш! В следующий раз думай, прежде чем свой вонючий хавальник разевать, — сделав пару шагов, рявкнула через плечо. — Тео, ты чего встал??? Пойдем! Поможешь любимой матери расположиться на травке…
— Да, мам! Да, да, иду, — подскочив на месте, молодой человек поспешил следом.
— Будь она неладна, эта степь. Даже пеньков нет, чтобы сесть. Никаких удобств для несчастной женщины, — донеслось до ушей вампиров ворчание госпожи де Лонгир.
Оксилен хмыкнул и повернулся к другу.
— Да, уж. Не повезло парню с мамашей. Больше напоминает наглую базарную хабалку, чем аристократку. Пусть и низшую.
— Угу, — откликнулся Орлик. — Даю зуб, что она диктует ему, когда и на сколько поссать отлучиться. Про остальное молчу, — потянув носов воздух, вампир окинул глазами окружавшую их бескрайнюю степь и блаженно улыбнулся. — Оксилен, а ведь отсюда недалеко до Дарасунского стойбища. Помнишь, мы там в детстве Гарму гоняли?
При этих словах Оксилен почувствовал прилив хорошего настроения. Родные места! Как же приятно сюда вернуться.
— Один раз да, гоняли, — припомнил он. — Во все остальные дни он гонял нас. Вместе со своими дружками.
— Где он сейчас? Надеюсь жив.
Оксилен вздохнул.
— Тоже надеюсь. Хотя в детстве он нас изрядно достал.