— А-а-а, ты так, гадина! — и Юра, с неизвестно откуда взявшимся в мускулистой руке топором, бросился на врага.
Удар, другой!.. Далее — как в песне. Эх, раз, еще раз, еще много-много раз… Оставшееся от чудовища через несколько секунд скорее напоминало экзотический фарш, чем недавний метровый шланг.
— Ну, — флегматично осведомился рыжий Славик, Юрин напарник по бригаде и сосед по «казарме», — А как же теперь с браслетами?
Останки змея-Горыныча отважный рубщик на совковой лопате отнес в хозяйство педагогов, на корм кому придется.
— Давай сюды свае мяса, — с этими словами Титыч утилизировал дичь, — Буслы вон ловяць ды ядуць змей, чаму курыца не будзе? Яна хоць i не лётае, але ж таксама птушка!..
Кровавое пятно на арене в лучших традициях корриды присыпали песочком, и драму сочли завершенной.
Кому доводилось летом носить робу с эмблемой на спине, согласятся: стройотряд — самое веселое место на планете! Особенно когда являются гости. Визиты случались оригинальные, на них надо остановиться подробнее.
Что в одной спальне полтора десятка лбов — ничего особенного, в армейских казармах по сотне спят, и нормально. Окна, ясное дело, не закрывали ни днем, ни на ночь, иначе же задохнуться можно! Хлопцы здоровые, пищеварение у всех вполне исправное.
Это нам открытое окно — отдушина, а кое-кому может послужить и дверью. Уже упомянутый спортивный малый Юра почти каждую ночь гулял допоздна, а чаще до рассвета. У них с одной из девушек случилась вполне серьезная любовь. Она, разумеется, тоже наша, медичка, курсом старше, Танюша… Юрик ласково величал ее «малыш». Безжалостно изрубленный змеиный браслет предназначался именно ей. Как-то уже с рассветом влюбленный возвратился, улегся — поспать ему, бедняге, осталось всего часа два — и тут на подоконник взлетел радостный рябой петушище.
Петухов в хозяйстве Титыча было двое. Одного звали Петя, и он по петушиным делам с курами проходил основным, а другого, беленького, тоже крупного, прозвали «джентльмен», как в анекдоте. Ибо за все лето ни разу не был уличен в неуважительном отношении к пеструшкам-несушкам… Если попросту — не топтал кур, и всё тут. Может, по масти они ему не подходили — сам-то белоснежный абсолютно…
Итак, пестрый кочет Петя, каждую зарю будивший нас и заодно всю округу пронзительно-надтреснутым кличем, облюбовал для утренней распевки именно Юрино окошко. Тот обычно крепко спал, натянув на голову одеяло, и на голос рассветного певца — ноль внимания. Но сегодня заснуть не успел, о чем петуху пришлось пожалеть.
Взлетев на подоконник, красавец приосанился, расправил хвост, захлопал крыльями и бодро начал:
— Ку-ка-ре!.. — но закончить арию не успел.
Мощный удар справа с импортным названием «хук» поразил петуха прямо в клюв… Возмущенно кудахнув, птица отлетела на полметра вверх-назад, приземлилась и помчалась по направлению к курятнику, что-то по-своему лопоча. Типа: «Ну, погоди, боксер, поедете на свой канал, тут-то я тебе коечку и обга-ажу! И курочек приведу…» Увалень Славик, приоткрыв один глаз, со знанием дела задумчиво и хрипло со сна прокомментировал:
— Умирать побежал…
Еще одно предутреннее возвращение влюбленного кулачного бойца было отмечено и вовсе душераздирающей сценой.
В нашем «мальчиковом» спальном классе размещалась и совершенно необычная по тем временам барышня. Молоденький щенок. Сучка по полу, ангел по красоте и повадкам. Невообразимо милое, пузатенькое существо диковинной породы, для которой я лично сочинил определение: «нечто среднее между портвейном и Рокфеллером». Черная с редкими рыжими подпалинами, щекастой мордой и толстыми кривыми лапами, непрерывно виляющим обрубочком вместо хвоста… Как вы уже догадались, ротвейлер.
Звали девочку Гекла. Гордое имя красавице досталось от знаменитого исландского вулкана. Ее привез с собой Вася. Будущий лекарь, обладавший редкостным даром рассказчика, причем не только на змеиную тему, внезапно увлекся собаководством. В его мыслях ничего подобного не было, пока не побывал в гостях у дяди с тетей, вернувшихся из одной из стран СЭВ. Венгрии, вроде бы. Они, уже немолодая бездетная пара, завели себе собачонку редкой в Советском Союзе породы, и пошло дело. Прибыльное, между прочим, даже по тем временам.
Вася увидел чудное создание, был очарован юной псинкой, а дядька между прочим просветил.
— Ты, Василий, уж не думаешь ли на одну врачебную зарплату прожить? Так это, брат, зря… А за каждого щенка — половина твоего будущего оклада легко отламывается… Мы ж не для красы эту жабу завели. И охранять нам тут в квартире особо нечего. А она нас кормит! Так-то, племяш…