– Что ж, не могу не подчиниться!
Рутгоф медленно поднял руку и стащил с головы колпак. Затем так же решительно сдернул хлопчатую маску на шею. Да, это был он, герцог, собственной персоной: с коротко стриженными седыми волосами, бледным острым лицом, изрезанным морщинами, и вмятиной на левой скуле – в том месте, где тридцать лет назад забрало шлема прогнулось под ударом топора.
– Ваше Святейшество!
Карла повернулась к Волтрофу, но дальше все слилось во множество одновременных действий и звуков.
– Измена! – вскрикнул Волтроф.
Шагнул вперед рыцарь Лотт. Властно вскинул руку герцог, останавливая его. Начал поворачиваться монах, стягивая левой рукой ножны со своего длинного и такого неудобного в комнатной рубке меча. Отлетел и упал на спинку стул из-под вскочившего Волтрофа. Тычком в плечо опрокинул Хранителя на широкий стол Горн, не дав ему приблизиться к отшатнувшейся и вскрикнувшей Карле. А правой рукой начальник стражи уже выхватывал узкую саблю, дважды рубанул телохранителя Волтрофа по предплечьям и пнул его же снаружи в колено, разрывая ему связки и сбивая на пол. И снова удар в голову Волтрофа, едва успевшего оторваться от стола и стать на ноги – удар наотмашь, тяжелой серебряной пяткой рукоятки сабли. Захват рукой в парадной белоснежной перчатке капюшона, рывок к себе и вниз, на силящегося встать монаха.
– Ну? – нетерпеливо спросил герцог.
Оказывается, он вовсе не остался безучастным, а, позабыв про больную ногу сорвался с места, приблизившись к месту избиения. Горн придавил коленом Волтрофа и двумя грубыми движениями сорвал с него колпак и маску, оборвав завязки.
– Эге! – произнес Рутгоф, против всех ожиданий увидев лицо крепкого мужчины лет пятидесяти от роду, с рыжеватыми волосами и рыжей же бородой, чуть тронутыми сединой. – И кто же это такой, хотелось бы мне знать!
«Волтроф» открыл глаза, мутные и будто ослепшие, попытался плюнуть в склонившегося над ним Горна. Плевок с прожилками крови, однако, упал ему же на подбородок.
– Собаки! Верблюжьи потроха!..
– О! – обрадовался герцог. – Разговорчивый какой! Он нам много сейчас интересного расскажет…
Горн же, вынужденный удерживать вместе с самозванцем еще и копошившегося под ним монаха, решил сократить количество активных противников. Короткий взмах рукой, и скрытый в рукаве стальной предплечник впечатался в лоб рыжебородому.
– Полегче, мой мальчик! – неодобрительно отозвался герцог о действиях Горна. – Ты его до вечера вырубишь – полдня пропадет, пока очухается тварь!
Офицер только пожал плечами.
– Аннава! – крикнул он в сторону дверей, и когда те отворились, спросил. – Как у вас?
Десятник кивнул.
– Двух зарубили. Остальных вяжем.
– Сюда мне одного с веревками! И всех обыскать, каждую складку перещупать! Сапоги долой, воротники и рукава смотреть особенно!
Протиснувшийся ближе Уммар негромко посоветовал.
– Того, второго, перевязать бы надо… Вон лужа из-под него натекла!
И вправду, один из сабельных ударов Горна, похоже, серьезно повредил монаху руку. Рукав его плаща напитался кровью, которая узким языком потянулась к столу.
– О, в прах его!
– Дозвольте, я сам! – и Уммар, запустив руку под платье, стал вытягивать из-под него длинный матерчатый пояс.
– Ну что, Равенна, - проговорил Рутгоф, едва схваченных выволокли из зала, - дело сделано?
– Все только начинается, герцог! – вздохнула королева, помедлила и, будто через силу, потянула с головы сетку.
Рутгоф коротко взглянул в ее лицо и сразу отвел взгляд.
– Быть может, нам сейчас уже спешить не стоит?
– Не надо заблуждаться. Там, где один шпион – там десять может быть. Теперь уж до конца пойдем…
– Как у тебя возникли подозрения?
– Не сразу. Один был разговор с Хранителем, затем второй. А позже он и вовсе отказался приезжать в столицу – засел в Цисканской обители, и ни ногой оттуда. Уммар, вернувшись в Тромгар, пытался добиться аудиенции, предлагал ему врачебные услуги – тот наотрез отказался и принимать его не стал. А доктор ведь лечил его когда-то и помнил, что у Волтрофа в спине на непогоду случались боли… К тому же, и в сегодняшней беседе он проговорился, признав беседу с Уммаром во время лихорадки. Они не виделись тогда – в обитель ездила Имра, наша мать и ваша сестра. Да и вообще… Он ваш ровесник, Волтроф. Помните?