Она протянула руку, и он задержал ее.
– Не спрашивай, - тут же поняла она. – Все в лучшем виде: сгибается, разгибается – я уж и забыла!
Несколько лет назад Герван сделал ей крошечную операцию по поводу «щелкающего пальца» - рассек кольцевидную связку над утолщившимися сухожилиями сгибателей третьего пальца. Само вмешательство длилось едва ли дольше нескольких минут, но он еще с месяц посещал фрау Марту на дому, лично делая перевязки, а позже делая инъекции гормональной суспензии для смягчения рубца.
– Пойдем, я покажу тебе послание!
Герван безропотно двинулся следом.
– А как Стефан? – спросил он в спину, скорее от неловкости, чем из любопытства.
– Лучше, - спокойно ответила фрау Марта. – Я была в клинике вчера, сегодня не поехала – голова просто лопается от догадок, все валится из рук. Но меня он уже узнает, радуется, пробует разговаривать. Ничего не понятно, конечно, но смеется Стеф замечательно, совсем как в детстве!
Она впустила его внутрь небольшой комнаты, загроможденной стеллажами со свежими и старыми журналами, подшивками газет, тяжелым двухтумбовым столом и не менее тяжелым полужестким креслом с деревянными подлокотниками. Здесь пахло въевшимся в древесину и бумагу табачным дымом, который не успевал вытягиваться в приоткрытую форточку. Чугунная пепельница, приткнутая между громоздким монитором и настольной лампой, была полна окурков, а пачка любимых «R1» лежала рядом.
– Вот, взгляни, - сказала Марта. – Она привычно ткнула в клавиатуру, чтобы вывести на экран сообщение. – С самого утра не закрывала, боялась, дура, что вновь открыть не смогу!
Вальтер наклонился к монитору, потер сгибом пальца россыпь темных точек на стекле – по всей видимости, старые брызги кофе. Да, в стандартно-желтом линованном пространстве компьютерного органайзера было вписано: «Позвонить В.Гервану. Потребовать приезда. Показать записку». А ниже, там, где пользователь обычно вставляет комментарий к заданию, шло заглавными буквами: «ПРИВЕТ. ЕСЛИ ТЫ ЧИТАЕШЬ ЭТО ПИСЬМО, ЗНАЧИТ, КОЕ-ЧТО СЛУЧИЛОСЬ. НАДЕЮСЬ, Я ВСЕ ЕЩЕ ЖИВ И ОТНОСИТЕЛЬНО ЗДОРОВ. ЕСТЬ БОЛЬШАЯ ПРОСЬБА, ДРУЖИЩЕ: ЗАБЕРИ МЕНЯ ОТСЮДА И ВЫТАЩИ ОТТУДА. ТЫ ВЕДЬ УМЕЕШЬ ДУМАТЬ, ВАЛЬТЕР? БУДЕТ ТРУДНО – ПОРОЙСЯ В ГОЛОВЕ. А ГЛАВНОЕ, КОНЕЧНО, В сердце. ЗАВОД ГОТОВ – ОСТАЛОСЬ ЛИШЬ ЗАПУСТИТЬ, ДА СЫРЬЯ ПОДКИНУТЬ. Я В ТЕБЯ ВЕРЮ».
Вальтер пробежал текст до конца, потом перечитал заново, уже медленней.
– Согласен, что это мог сделать только Стефан? – фрау Марте не терпелось.
– Да-да, конечно, - пробормотал Герван. – Вопрос только…
– Ты ведь все понял? Вы с ним договаривались?
Что он мог ей ответить, – что никакой договоренности с ее сыном не было? Что виделся он со Стефаном до происшествия, хорошо, если раз в квартал, да и созванивались не многим чаще? Однако Марта почему-то была уверена, что они так и оставались друзьями еще со студенчества.
– Нельзя этот текст распечатать? – спросил он, и пока фрау Ковальски отправляла заметку на принтер, стоял, опершись о стол. – Давайте где-нибудь пристроимся и выпьем чаю, - предложил Вальтер, забрав лист бумаги. – И ручку бы мне. Впрочем, у меня есть свои…
Они перешли в гостиную, где мать Стефана усадила его на диван за журнальный столик. Именно на нем Гервану приходилось в прошлом делать фрау Ковальски перевязки и другие медицинские процедуры. Сама она пододвинула кресло сбоку.
– С чего начнем?
– С начала, - ответил Вальтер и разгладил лежащий перед ним лист бумаги, словно надеясь, что сокрытый в нем смысл проявится, станет выпуклым и очевидным.
«ПРИВЕТ. ЕСЛИ ТЫ ЧИТАЕШЬ ЭТО ПИСЬМО, ЗНАЧИТ, КОЕ-ЧТО СЛУЧИЛОСЬ», - перечитал он, и попытался рассуждать логически. - Ясно, что это написал Стефан. Больше просто некому: матушка обладает недюжинной фантазией, но пойти на прямой обман не в состоянии, вот утаить что-нибудь, это пожалуйста. Габи тоже отпадает, тем более, пока находится под контролем Марты. Получить доступ к ее компьютеру не сложно: хоть изредка, но одна дома Габриэль остается, да вот только слишком хитро для нее, не вяжется с характером. Она… Правильно мне говорил тогда Стефан: Габи способна утопить, просто повиснув в трудной ситуации на шее. Нет, ее нужно исключить.
Нагнувшись, он откинул клапан портфеля, нашарил в карманчике ручку и выложил на стол. Чтобы не возвращаться к уже обдуманным фразам, Вальтер решил вычеркивать их из текста. Во вводном предложении осталось: «…ЗНАЧИТ, КОЕ-ЧТО СЛУЧИЛОСЬ».
Это важно, - подумал он. – Выходит, Стефан предполагал, что может произойти нечто неприятное, в результате чего потребуется моя помощь. К тому же, следующая фраза, «НАДЕЮСЬ, Я ВСЕ ЕЩЕ ЖИВ И ОТНОСИТЕЛЬНО ЗДОРОВ…» явно свидетельствует о знании характера будущего события. Как это понимать: он угадал или планировал? Следующий шаг: это был несчастный случай – в соответствии с выводами комиссии, диверсия – как подозревал Герван, или имитация, устроенная самим Стефаном?