Большим его прозвали из уважения. Ничем другим сидевший у стены человек такого звания не заслуживал. Крупная голова с выпуклым лбом, тяжелые веки. Руки… Да, руки у него были большие – предплечье, наверное, толщиной с бицепс Федора. Плечи не определить: может, и вправду такие широкие, а может – куртку на три размера больше носит. Разные ему модники встречались.
Федор присел напротив. Чуть иначе, чем Большой. Тот на полную ступню опирался, будто на холодном толчке пристроился, а Федор на носки сел. Неустойчиво, да. Приди ребятам в голову над ним подшутить, толкнуть в плечо – можно и упасть ненароком. Зато вскакивать быстро. И высоко вскакивать – при наличии в том необходимости.
– Ты кто такой будешь? Из каких краев?
Большой говорил медленно, отчетливо и негромко. Артист, - понял Федор. – Урок преподает салабонам своим, как вести себя нужно, как держаться, как разговаривать. Подыграть?
– Человек я, - ответил он. – Зовут Федором. Случайно здесь оказался, по глупости своей.
– Ага… - покивал Большой. – Глупость-то твоя – она как прозывается?
– Двенадцать-сорок три-три.
– Совсем глупая глупость! – вздохнул Большой. – И сколько на душу свою грешную принял?
– Пятьдесят, - ответил Федор.
Пока ситуация ничем не угрожала. Обычный разговор двух опытных людей. Один – старожил, другой – новичок. Задача первого – ввести в курс дела второго, облегчить ему, так сказать, врастание в коллектив, предостеречь от возможных ошибок. Иначе, на черта он сдался, авторитет? Его дело – иерархию поддерживать, зоны ответственности определять, набор прав и обязанностей.
– Сорок плюс десять, значит, - снова вздохнул Большой.
– Не пойму я, о чем разговор наш, - как можно мягче, даже с легкой улыбкой произнес Федор. – Второй раз сумму такую слышу, а в чем дело тут – в голову не возьму!
– Сорок – очереди на работы ждать, десять – работать! – пояснил Большой. – С работой тут напряг – охраны на нас не напасешься.
– А ждать – в ящике, значит?
– Ага, в нем! Скучать не придется, спи и спи себе.
– А если, скажем, я выспался от пуза, пока сюда летел?
– А здесь все выспались, - обронил Большой. – И бузу тебе не советую затевать. Совсем не советую. Статья у тебя хорошая, почетная даже статья. Будешь правильно вести себя – старшим в пересменке станешь. Хочешь, словечко за тебя передам?
Федор молчал, глядя мимо скрещенных между колен рук Большого. Неправильно тот себя ведет – ох, неправильно! Не дело так с незнакомцами разговоры разговаривать. Иначе нужно бы, поаккуратней. Пообнюхались бы сперва, пообшоркались…
– Я что спросить хочу – ты от кого со мной речь ведешь? От Дяди?
Посмотрел на него Большой нехорошо. Не в глаза посмотрел – в переносицу. Такой взгляд люди строят, показывая – насквозь тебя вижу, и тля ты против меня.
– Смотрю я, не получается у нас с тобой умная беседа. Вижу, глупый ты человек, хоть и в большом деле был. Случайно, видать, попал, да много о себе понимать начал!
– Твоя правда! – согласился Федор и ударил.
Правая кисть сама сложилась в плоский кулак-хиракен с выставленными вперед костяшками пальцев. Труп был ему не нужен, поэтому рука вбилась не над верхней губой, а ниже подбородка. Это не навсегда – можно продышаться. Правая нога, скользя над самой землей, описала четверть окружности, подсекая сопящую за плечом шестерку. А через мгновение, продолжая корпусом движение ноги и почти встав, он уже снова сгибался, уходя под левую руку второго и нанося короткий, очень жесткий удар ему в подреберье. Почти успел. Почти попал. Почти вспомнил, что делать дальше. Только мир вдруг взорвался, разнося его на куски.
3
Раковский был очень недоволен и скрывать этого не собирался. Лазарев же, напротив, наслаждался окружающим: с удовольствием выпил чашку кофе с крошечными бутербродами, приготовленными ординарцем, не отказался от приглашения закурить и теперь интеллигентно выдувал тонкие струйки дыма уголком рта в сторону.
– Я не совсем пойму суть вашей программы, доктор, - продолжил полковник, - но до тех пор, пока действует полученная мною инструкция, можете рассчитывать на полное содействие. Единственное, что прошу принять во внимание – ненормальность сложившейся на сегодня обстановки. Предыдущая смена в количестве сто пятьдесят человек не отправлена, как это положено, в гибернаторы. Плюс, доставлено «Монбланом» триста сорок человек дополнительно. Итого, мы имеем почти пятьсот человек крайне опасных преступников на пятьдесят человек контролеров.