– Посмотри на эту часть! – Герван передал ей туловище куклы. – Ничего не напоминает?
– Деревяшка как деревяшка… - Анна-Лиза поскребла коротко остриженным ногтем торец чурки, понюхала и слизнула белую стружку. – Воск или парафин…
– Помнишь, мы привозили лет семь назад драцену в качестве сувенира? Ты еще пыталась ее прорастить, да ничего не вышло?
– А… Странно, что ты даже название помнишь, а ведь на коробке было написано «Дерево счастья». Помню. Она должна была вырасти похожей на пальму, но ничего не вышло: разбухла, треснула и загнила – пришлось выбросить…
– Вот-вот, - закивал Вальтер. – Ты ведь у нас ведущий специалист в семье по цветоводству. Скажи: эта вещь похожа на тот саженец?
Анна-Лиза еще раз внимательно ее осмотрела, даже понюхала.
– В самых общих чертах, - сказала она. – Но я ведь даже сорт не могу определить.
– Яблоня, - уверенно сказал Вальтер.
– С чего ты взял?
– На месте Стефана я выбрал бы именно ее: иронический намек – чего еще ждать от Ковальски?
Жена пожала плечами.
Тебе видней. Но, попробовать, конечно, можно…
Сон не приходил долго. Мысли прихотливо скакали от событий сегодняшнего дня к юности, оттуда – к пациентам и запланированным до конца неделям операциям, затем дальше в будущее свое, Мартина и Анны-Лизы, всего мира.
Конечно, все происшедшее со Стефаном – результат претворения в жизнь хорошо продуманного плана Ковальски, обросшего в последнюю минуту трагическими случайностями. Он подготовил свой уход из компании таким сложным способом, чтобы не быть связанным договорными пунктами «о неразглашении», чтоб убедить контролирующих в безвредности своего пребывания на свободе – пусть и относительной. Стефан осознанно стер собственную память тем же «ластиком», о котором рассказывал, или другой его модификацией. Стер очень глубоко, до самых истоков собственной личности, надеясь либо восстановить ее в нужный момент с помощью «бустера», либо пересоздать в ускоренном режиме. Но что-то в последний момент пошло не так, чего-то он не учел, просчитался.
Например, - думал Вальтер, - процесс «запирания памяти» охватил не только некие оперативные диспетчерские центры, но и более древние ядра, координирующие моторику. Семидесятикилограммовый мужчина внезапно перестал понимать, где и почему находится, кем является (это само по себе должно быть страшным), но еще и потерял контроль над собственным телом. Напрочь забыл, как двигаться, как сохранять равновесие – и, притом, находясь в лаборатории, полной склянок со спиртами, эфирами, кислотами и щелочами. Плюс электрическое и электронное оборудование со всеми его кабелями, покрытыми не столь уж прочной изоляцией. Падающее или дергающееся на полу тело, опрокинутый стул, сброшенный штатив или монитор – так ли трудно вызвать пожар, не понимая опасности?
Анна-Лиза, лежавшая рядом, начала подхрапывать. Вальтер осторожно положил руку ей на плечо: «Тихо-тихо-тихо». Жена безропотно повернулась, задышала ровно. Он усмехнулся: все спящие превращаются в детей, так не пора ли и ему? Представив собственную голову клубком проводов с бегущими по ним огнями мыслей, поместил в сердцевину большую красную кнопку, вытянул воображаемый палец и вдавил ее до упора.
Вальтер встал в предрассветных сумерках, в половине седьмого, как вставал уже много лет. Сходил в туалет, завернул на кухню и выпил стакан воды, чуть морщась от пузырьков газа, пощипывающих нёбо. И не удержался, потянулся к подоконнику, на который выставил вчера саженец. Ни на что он не рассчитывал: Анна-Лиза утверждала, что прорастание длится недели, а кому верить, как не ей? Но он заглянул за тюлевую занавеску, всмотрелся в низенький пенек, казавшийся обындевевшим в свете уличных холодных фонарей.
Чертяка Стефан, – подумал он, разглядев на коре отчетливое вздутие с трещинкой, – я и не сомневался, что ждать ты не любишь!
Вальтер наклонился и осторожно втянул носом воздух. Ничем особенным не пахло, разве что влагой. В этот раз я не отступлю, - понял он. – Не знаю, сколько еще таких деревяшек, где они и у кого, но первое яблочко будет моим, каким бы кислым оно ни оказалось. Мне ведь тоже любопытно – что там, за холстом, за рекой, за холмом. Не настолько я и старый, чтоб потерять интерес к жизни, а в чем она состоит, как не в постоянном изменении?
Он снова понюхал саженец. Он ошибся: не обычной влагой пахло – талой водой. Весной, если быть уж совсем точным.
[1] Распространенная пищевая добавка, искусственный подсластитель Е951
[2] Коммерческое название «Виагра»