Мучик надавил – девушка с круглыми коленками, сладко притягивающими глаз, продолжала его звать, не дрогнув. Осталось только вздохнуть и опустить голову.
– О, смотрите, Поводок наш выполз! – толкнул его в ту же секунду солдат. – Никак, вас кличет…
Увидев Проводника, Мучик торопливо поднялся, зашагал к нему, на ходу выбивая из штанов на заду пыль.
– Ну как, удалось что-нибудь выяснить? – спросил на подходе.
– Да, вполне достаточно, - улыбнулся гигант. – Ты иди, иди, отец, – выпустил он старика-хозяина, выглядывавшего из-под локтя, – к тебе нет претензий! Мы все понимаем, жить надо, есть надо… Кулей растить надо… - добавил ему уже в спину, с издевкой.
– Ты, я помню, - перевел Проводник взгляд на Мучика, - хотел их всех в болото уложить?
Сейчас у командира уже не было такого желания. Недавнее раздражение схлынуло, уступив место усталости.
– Было дело, - признал Мучик. – А что, они нам больше не понадобятся?
– Да на кой они теперь сдались! Соглашатели, с мозгами, варгами промытыми… Возьми пару солдатиков, да отведи их недалече. Шибко-то не уходите – заплутаете в лесу. Сотни на три-четыре шагов, и хватит – лишь бы не воняли.
Мучик затосковал, обернулся нерешительно. Рябыл, намотав к тому времени портянку, вбивал ногу в сапог, Сухич только выполз из сортира, почесываясь в заднице, словно в ней застряла газета, Брюри, стоя возле плетня, пьяно раскачивался. Остальные, по всей видимости, заползли в тень: может, в сарайку, может, на ту сторону избы, где была возможность привалиться к потрескавшейся глиняной обмазке и неспешно поболтать обо всем на свете.
– Рябыл, Брюри – ко мне! – каркнул Мучик.
Брюри вздрогнул, пригнулся, будто его стукнули по спине.
– Не спи, солдат, замерзнешь! – подбодрил его командир. – Ко мне живо!
Рябыл подбежал первым, за три шага перешел на уставной шаг, вскинул руку к непокрытой голове, забыв пилотку под левым погоном. Мучик опустил веки, чуть не застонав от обиды: Боже мой, с кем приходится идти рейдом по варговским тылам!
– Рядовой Рябыл по вашему приказанию…
– Накройся, голову напечет! – буркнул командир, не дослушав, и повернулся к Брюри. – Ты как? Держишься?
Парнишка облизал растрескавшиеся в кровь губы, попытался улыбнуться.
– Все нормально, господин бригадир! Чуть не сморило меня от этого пения… И до чего ж тоскливо ветер в бамбуке воет – просто плакать хочется…
Мучик прислушался – нет, все тихо. Какой ветер, какой бамбук?
– Таблетку когда принимал?
Брюри испуганно вытаращил глаза, сглотнул.
– Не… Не помню, господин бригадир!
– Дай руку!
Взяв парнишку за запястье, Мучик посчитал пульс. Совсем редкий – ударов двадцать в минуту, максимум – шестьдесят. Без часов точнее не определить.
– Сейчас же прими!
Пока Брюри возился с аптечкой, командир задрал голову, чтобы спросить у Проводника:
– Каков запас времени?
– Вагон, - усмехнулся тот. – Излучатель варги пригоняют в деревню раз в сутки, утром. Местным этого хватает. Вот, с рассветом мы их там и возьмем, тепленьких…
Вывели пленных. Криш, подталкивающий их сзади, монотонно перемалывал челюстями никотиновую жвачку – на операцию он прихватил пачек тридцать и ни с кем из бойцов не делился.
– Может, этого возьмешь? – кивнул в его сторону Проводник.
– Не-е… - отказался Мучик. – Сами справимся. Да и молодого учить пора.
– Как знаешь!
Выдвинулись в следующем порядке: Брюри впереди, двое пленных с завязанными за спиной руками – сразу за ним, Мучик с Рябылом замыкающими.
Тропинка вела сквозь лес от мазанки к холму, тянулась по выползшим на воздух корням деревьев, огибала кусты колючника, ныряла в овражки, по дну которых текли мелкие глинистые ручьи, заросшие по берегам веерной травой.
– Вот вы спрашивали намедни, откуда у меня эта цацка, - начал вдруг Рябыл, - так я могу рассказать! Было это еще в предпредыдущую войну, не в ту, что в пустыне, и не в ту, что на островах, а вовсе даже на побережье…