С полковником познакомились в две тысячи десятом году, в качестве нашего командира и наставника. Только общение с ним давалась с трудом. Когда первый раз увидел группу "Браво", возникло чувство, будто мешаем ему. Сразу начал придираться.
Майор Зверев является отличным командиром, знает свое дело и в обиду подчиненных не давал, до последнего. После общения с Воробьевым на повышенных танах, командир сильно заболел. Полковник понимал, майор догадываться или уже что-то знает.
Несколько раз пытались попасть к Звереву, только нас не пускали, объясняя тем, что майор поражен опасной инфекцией. Его состояние стабилизируется, но посещать пока нельзя.
После неожиданной болезни командира, начали догадываться что-то с полковников и его пристройкой не так. Ходили слухи, будто там какая-то научная лаборатория. Занималась исследованием по созданию биологического оружия. Хотели провести, внутренние расследование, чтобы доказать причастность болезни майора к полковнику. Только нас неожиданно отправляют в Зону ЧАЭС.
Странно? До нас группа пыталась найти доказательство существование лаборатории на территории аэродрома. Их отправили на разведку перед нами в Зону отчуждения, никто не вернулся. Связь с ними была потерянна в тот же день. Теперь нас отправляют по их следу, а так же, выяснить пропажу двух автобусов с детьми, следы которых выдуться в Зону.
Добравшись до штаб-квартиры. Успокоив жену, поднимался по лестнице. Идя по коридору, думая, размышляя. Мысли играли со мною в злую шутку. Я никак не можно совместить пропажу хорошо подготовленных бойцов с пропажей детей, и как всех занесло в близь Чернобыля?
– Товарищ капитан – тихим, нежным голосом меня едва окликнула секретарша начальника.
Что плохого не говорили про полковника, а вкус в секретаршах он явно имел. Все они словно с обложки какого-нибудь модного журнала, только долго не задерживались. За последние полгода эта уже третья, причем не самый лучший работник. Частенько опаздывает, делает ошибки в рапортах и документах.
Передо мной стояла молоденькая русая девушка, военная форма ей явно не к лицу. Скрывая талию тела, делая ее более прямой и грубой. На голове берет под ним, немного выпирает хвостик, выглядит все это не так красиво, как хотелось. Только милая улыбка, тихий и приятный голос скрывал все недостатки.
– Слушаю сержант –
– Товарищ капитан, полковник Воробьев, из-за вашего опоздания перенес собрание. Давая распоряжение сделать строгий выговор с занесением в личное дело – глаза девушки виновато опустились вниз, словно чувствуя свою вину, ведь это не первый выговор на мое имя за прошедшие месяца.
– Так, выговор значит выговор. Не расстраивайся, ясно? – голос, особенно взгляд, показывали мою безмятежность и спокойствие – Ты составь, а я все подпишу, хорошо?
– Так точно товарищ капитан – во взгляде сержанта не было грусти или печали, ее ярко синие глаза были наполнены работой, которая свалилась на хрупкие девичьи плечи.
Добравшись до кабинета полковника, было слышно, как громко дискутируют люди между собой. Решив не отвлекать аудиторию стуком, зашел без него. Кабинет скорее походил на небольшой зал. За столом сидели военнослужащие разных возрастов и званий, которых на первый взгляд вроде нечего не объединяет. Кроме пропажи детей и бесследно исчезнувшую группу.
– Наконец-то, вы добрались – криво улыбнулся Воробьев.
– Товарищ полковник, так ведь пробки – усмехаясь над ним, говорил я.
– Объявляю вам строгий выговор за опоздание, с занесением в личное дело – не отвлекаясь от бумажек, сообщил он.
Немного постояв в дверном проеме, начал сокращать дистанцию до своего место за столом, будто игнорируя сказанную речь в мой адрес. Как неожиданно поймал, тяжелый взгляд полковника. На меня смотрели два небольших коричневых глаза. Наполнены злобой и ненавистью ко мне.
– Так точно, товарищ полковник, есть строгий выговор – соглошаясь, присел я.
– Ваши предложения капитан, по проникновению и тактическому делу в Чернобыльской Зоне? – голос начальника был явно спокойный, только его тяжелый взгляд и внешний вид говорили о другом.
Лейтенант протянул стопку бумаг, где были отмечены пропажа детей и продвижение группы, до потери связи. Присев, долго изучать не стал, а какая разница? С нами ведь тоже связь оборваться едва ли мы успеем проникнуть в Зону, но необходимо схитрить. Что-то внутри меня не доверяло полковнику, а я привык доверять своему чутью.