- Если бы у меня был Горио, - мечтательно продолжала Силиция, сидя на столе и болтая ногой, около Егора, смешивающего в это время коктейль с соком, – я бы всё время играла и никогда не уходила бы на работу.
- Что ты сказала, пуговица? – спросил мужчина, нагибаясь и подавая ей стакан с питьём, - я прослушал из-за блэндера.
- Я тебя люблю, Горио, - она протянула к нему ручки и крепко, и самозабвенно обняла за шею, - жаль, что ты не мой папа…
У Марии навернулись слёзы, и Егор растрогался от такого признания. Он стоял, глядя на Марию и обнимая свою маленькую подругу, и его глаза тоже были на мокром месте…
***
А, вечером, когда Эрома пришёл за дочерью, она не хотела уходить. Но скоро должна была прибыть капсула, собирающая детей в пансион. Егор проводил их до дороги и остановился на своей стороне обочины. Трасса была довольно широкой, капсулы сновали по ней в обе стороны довольно плотно. Мария видела из окна, как он помахал вслед своей подружке и развернулся к дому. В это время, Силиция, выдернув руку из отцовской ладони, припустила через дорогу назад. Эрома, увидев мчащуюся ей наперерез капсулу, зажмурился и заткнул уши, успев крикнуть,
- Сил!!!
Мария, поняв, что сейчас случиться непоправимое, рванула из дома к трассе. Но Егор оказался быстрее. Он, видимо, развернулся на крик и бросился навстречу ребёнку. Одним прыжком, он её настиг и, повалив на землю, накрыл собой.
Мария, выскочив из дверей, увидела мужчину, лежащим на дороге, под ним ребёнка и, капсулу, по-максимуму подпрыгнувшую над ними. Но прочертившую, однако, кровавую полосу на спине Егора от левой лопатки до правого плеча. Белая футболка, распоротая на две половины в этом месте, наливалась кровью.
Одновременно с Марией к месту падения на своих каблучищах прибежал и Эрома. Он помог Егору подняться, девочка была в неопасности и не пострадала, но её синие глаза от испуга стали огромными. Малышка расплакалась, цепляясь за своего друга. Эрома, сделал ей внушение и, наконец-то, увёл. Вокруг образовался порядочный затор, а самое неприятное, что пансионатская капсула тоже уже прибыла. Теперь обязательно последует, какое-нибудь наказание нерадивым родителям…
Мария, подставив Егору плечо, повела его домой. Ранение оказалась не опасным, капсула задела мужчину вскользь, уже, будучи на подъёме, но, тем не менее, в рану попала грязь, так что пришлось попыхтеть, промывая её. Кроме того, колени и локти были содраны не на шутку.
- Ты – герой! – нахваливала его Мария, осторожно касаясь повреждённой плоти, - не испугался!
- Да я и не успел, испугаться-то! – оправдывался Егор, от боли сбиваясь с дыхания, - было всего мгновение!
- Ну, Эрома-то успел, так что, не скромничай…
- Я оказался… ближе, - непроизвольно скрипнул зубами, когда задела рану немного сильней.
- Потерпи, я сейчас регенератором покрою, и полегчает, только рану надо почистить… - оправдывалась девушка, мы же не хотим, чтобы воспаление получилось…
- Не хотим… Анестетиком тоже, покрой, пожалуйста…
- Так, я ж, смываю грязь, он только помешает… Нравятся мне здешние штучки, - разглагольствовала Мария, отвлекая Егора от боли, - анестетики, регенераторы… Вот, закончим со спиной и примемся за колени твои растерзанные… До свадьбы всё заживёт…
Мария, обработав раны и ссадины, сделала коктейль с транквилизатором ему и себе. Уложила его поудобнее на живот, а сама долго не могла успокоиться, представляя, что было бы с девочкой, если бы не молниеносная реакция мужа.
Потом, у неё защемило сердце, когда она подумала, что Егор вполне мог погибнуть, спасая Силицию.
- Рыцарь ты мой, без страха и упрёка! – последняя мысль была такой, перед тем, как подействовало успокоительное. Когда она задрёмывала, её рыцарь уже крепко спал…
Глава 27.
***
Однажды, Мария задержалась допоздна, ожидая результатов очередного анализа, никто, кроме Берто не остался ей помочь, вышли из лаборатории уже затемно, когда ночное небо над Антитеррой сверкало мириадами ярких звёзд.
Коллеги шли по широкой аллее, удаляясь от огромного стеклянного купола института, Берто, волнуясь, задал, видимо, давно крутившийся на языке вопрос,
- Марирар, почему ты тогда меня поддержала? Не, кого-то из женщин, а меня?
- Потому, что ты – лучший, - пожала плечами Мария, - разве это не так?