⁂
— Нет, он точно угадал, — ворчит Катя.
— Обычно же не угадывает. Он перестал нас путать, точно тебе говорю, — противостоит ей Света.
Девушки еще какое-то время спорят, пока им не становится скучно. Тем более, новых аргументов в споре не появляется. Их на эти светские посиделки обязал сходить отец, поэтому сестры недовольные еще и тем, что пришлось перестроить планы, ведь раскрыть эту часть своей жизни никто из них не может.
Еще пять лет назад сестры решили, что они достойны чего-то большего, чем брак по расчету. И вскоре нашли для себя увлечения, которые теперь занимали существенную часть их жизни.
Света должна была пойти вечером на тренировку по фехтованию, она уже почти признанный мастер, но вместо этого сидит здесь и скучает. Уже третий коктейль не приносит ей никакого удовольствия. Лучше размахивать шпагой, красоваться идеальной стойкой и побеждать соперниц. А эта новая белоснежная, еще похрустывающая форма с сердечком на шлеме — ни у кого из остальных одногруппниц такой нет.
Катя тем временем скрывает один наушник под пышными лавинами белых волос. Слушать музыку и всячески ограждать себя от остальных — моветон. И девушка прекрасно в курсе этого, тем не менее, ну не может она просто сидеть и скучать, когда есть возможность послушать настоящий рок хотя бы так.
Ей бы сейчас на репетицию со своей молодой рок-группой. Шутка ли — уже в шестнадцать лет Катя стала солисткой. А позже в группу добавился солист, от которого она осталась без ума. Всё закрутилось, завертелось, и ребята начали встречаться. А затем группа дала первый концерт, правда, обоим «голосам» пришлось выступать в масках, ведь никто не должен был знать, что солист и солистка группы «Нравы» — благородные.
— Придумала!
— Придумала!
Синхронно воскликнули близняшки. И в секунду нахмурились друг на друга.
— Я первая сказала, — проговорили они в унисон. Если не знать сестер, то со стороны может показаться, что девушка всего одна, просто она сидит перед зеркалом.
— Ладно, я уступаю тебе, — улыбается Катя, не может она злиться на свое точное отражение, все-таки приятнее видеть улыбку на своем лице, чем сморщенные нос, лоб и нахмуренные брови.
— Нет-нет, я была неправа, — извиняется спешно Света. — Давай ты.
Они секунду смотрят друг другу в глаза, а затем понимают, что думают об одном и том же. Девушки решили, как скрасить скучное мероприятие. Они будут по очереди подходить к Алексею, чтобы он назвал их по имени. Таким незатейливым экспериментом близняшки надеялись решить свой спор. Им жутко не терпелось узнать, правда ли Алексей теперь различает их, или лишь угадал.
⁂
Оставляю сестер в недоумении, они так удивились, когда я их не перепутал. М-да, прошлый Алексей, будь он неладен, даже после своей кончины не перестает неприятно удивлять. Сдается мне, много еще неприятных вещей вскоре всплывут. Все же пусть я и снял слепок с его сознания, но различные мелочи вполне мог упустить, а ведь из мелочей и строится жизнь.
Да взять хотя бы тех двух благородных парней — Гальдина и Жарова. Всё еще не могу подобрать подходящую ассоциацию, чтобы ментально углубиться в досье и вспомнить про них гораздо больше. Ведь ощущаю — нечто важное ускользает от меня.
С одной стороны, хорошо, что у меня в уме запаковано много потенциально полезной информации, а с другой — выудить ее порой непросто. Ладно, это дело терпит, а пока нужно успеть встретиться с отцом до начала презентации.
Особняк большой, зона отдыха в дальней его части. К ней и направляюсь. Неподалеку вижу Аманду, которая уже щебечет с девушками, к сожалению, это не благородные, а только их свита — слуги, богатые девушки, управленцы и прочие.
Впрочем, помощнице же надо с чего-то начинать. Было бы странно, если бы на нее с первых минут обратили внимание благородные. Между простолюдинами и аристократами большая пропасть — это просто данность.
По пути мне встречаются разные люди. С некоторыми из них прежний Алексей, разумеется, не может быть не знаком. Я же их знаю, благодаря частично интегрированной памяти и всем тем же многочисленным досье. С кем-то просто здороваюсь, с кем-то приходится остановиться и поговорить «о погоде».
А вот и снова передо мной появляются Гальдин и Жаров. Один из них несёт бутылку дорогого алкоголя в ведре из нержавейки, где красуется прозрачный лед. Странно, что это делает не официант или хотя бы один из их слуг. Иван и Емельян дружелюбно улыбаются, их актерские навыки нисколько лучше не стали, а потому легко чувствую фальшь.
Гальдин, будто из воздуха, достает три бокала и приглашающе протягивает один мне.