Рассматриваю белого «Стрижа» дальше и нахожу всё больше отличий. Причём не только снаружи, но и изнутри. Красный кожаный салон — слишком вычурно, но как же эротично и броско! Руль — фирменный чёрный бархат, приборная панель в стиле «минимализм» и даже вместо старенькой магнитолы нечто вроде вполне современного планшета.
Берусь за хромированную рукоятку и открываю дверку. В нос сразу бьёт аромат новой машины, только что из салона. Я усаживаюсь внутрь, включаю массаж сидения и сразу понимаю, что именно на этой машине сегодня поеду с экскурсией на завод. Шутка ли — но такого «Стрижа» больше нет ни у кого. Думаю, выпускай производители подобные авто серийно, они бы вполне могли потягаться с «Чайками».
Я велю Никите подготовить белого «Стрижа», а сам иду обратно в поместье. Ещё немного переговоров, борьбы с бюрократической машиной, и Аманда выбьет для меня разрешение посетить завод. По крайней мере, она сама пообещала, что сделает это до трех часов пополудни.
⁂
Стриж-альбинос, в котором мы сидим с полным комфортом, плавно несется по дороге. Мягкость хода, разумеется, не такая, как у «Жемчужины», но тоже отличная.
Многие засматриваются на мой автомобиль. Да, именно мой. Оказывается, Аманда уже решила все бюрократические вопросы, связанные со «Стрижами». Если кратко, то я, по сути, выкупил их у своего же рода, но по очень низкой цене. Если бы не она, то я бы и не знал, что, оказывается, так, действительно, можно делать.
Игорь явно будет неприятно удивлен таким раскладом. Кроме того, предусмотрительная Аманда именно на шестиколёсник как раз не стала оформлять никакие бумаги, а потому я за него не заплатил: он просто у меня в пользовании. Как только роду понадобится этот «гигант» русского автопрома, так непременно верну, а заодно облегченно выдохну.
— Алексей Федорович, а я говорил, что люблю музыку?
— Только не говори, что ты… — я невольно хмурюсь, чтобы не выругаться.
— Нет-нет, — пожимает плечами он в успокаивающем жесте, — никаких басов, никаких дурацких сабвуферов в багажнике.
— Фух, обрадовал, — я усмехаюсь, ну хоть разговором дорогу разбавили.
— Зато я установил в машину специальную акустическую систему, — гордо произнес Никита, — да не абы какую, а — «Чайковский 7.7». Звучание чистое, как горный ручей.
— Включай, послушаем.
И Никита включает. А потому всю оставшуюся часть пути мы слушаем Бетховена, Римского-Корсакова, Рубинштейна, Моцарта. Мне безумно нравилось, всегда нравилось, ведь я слушал не впервые, вот только не думал, что под «музыкой» Никита имел в виду именно шедевры классических композиторов. Скорее, уж предполагал какую-нибудь попсу или рок.
Сворачиваем с очередной улицы промзоны, и вот перед нами едва ли не главное детище всего рода Орловых на данный момент. Исполин из стекла и, кажется, композитного бетона. Необычно, что холодный серый урбанизм сочетается с футуризмом широких панорамных окон и скрытой подсветкой. Гладкие, почти зеркальные фасады отражают голубое небо, в тенях, которые будто сделаны специально, как акцент, во всю неоновые линии, словно схемы гигантского процессора.
Вместо труб — аэродинамические вытяжки, напоминающие воздухозаборники сверхзвукового истребителя. Вместо ржавых ворот, которые я ожидал увидеть, — современные минималистичные с автоматическими сканерами. Они бесшумно раздвигаются, когда мы подъезжаем.
Площадь перед входом вымощена гранитными плитами, причем некоторые из них так удачно интегрированы в зарядные станции для электроавто, что это не сразу бросаются в глаза.
Над главным корпусом нависает конструкция из больших толстых пластин и массивных балок — то ли современное искусство, то ли схематичная модель ПАДа. Даже вентиляционные решетки здесь выглядят не как нечто инородное, а как вполне себе самодостаточные элементы.
Невольно думаю только о том, что внутри, на конвейерах и из промышленных индукционных печей рождается не продукт для широкого потребления, а, что называется, «вещь!» — «Драгоритный Покров». Должно быть, чертовски приятно работать в таком месте.
— Никита, сегодня ты мой телохранитель.
— Конечно, господин, — кивает он и выруливает на свободное парковочное место перед входом в главный корпус. — Намечается что-то непредвиденное?