В итоге Горлов лишь делает пометку в одном секретном военном файле, куда имеют доступ немногие, что к Алексею Орлову определенно следует присмотреться. Он написал бы и больше, но побоялся, что талантливого воина уведут либо куда более высокопоставленные структуры, либо вояки, что выше по званию и которым, действительно, есть, что предложить, в том числе и высокородному юнцу.
Глава 20
Военный самолёт снижается и касается шасси взлётной полосы. Нас привычно после этого потряхивает, но многие сразу испытывают облегчение. Наверняка думают, что лучше трястись на земле, чем ровно мчаться по воздуху.
Никогда не боялся высоты, у нас — Близнецов — вообще все страхи уничтожали на уровне подкорки, а потому мне особо без разницы. Единственное — хочется поскорее вернуться в поместье, посмотреть, как там дела у моих верных слуг и чего нового. А ещё ждут дела, очень много разных дел.
Трап открывается, и нас встречает яркое утреннее солнце. И если бы только оно, местное командование военной базы, должно быть, согласно старой традиции, выводит практически всех бойцов и даже условно гражданских к взлётной полосе.
Суровые мужчины, старики, парни, редкие боевые медсестры и прочие обитатели базы встречают нас улыбками и стоят как по струнке. Хотя бы не хлопают и не выписывают поклоны — это радует. Не люблю к себе лишнего внимания, никогда не любил. Однако с тем, что оно заслуженное, сложно спорить. Ведь с того дня, как мы с парнями отвоевали завод и пленили так много польских бойцов, тот небольшой пограничный городок больше не подвергается нападениям.
Кстати, про пленных. Вместе с нами в Новосибирск прилетел и сам каштелян Болек Новак. Рядом с ним сейчас два крепких парня из родовых воинов, которые уже готовы вступить в мою личную гвардию, но разве что ещё не принесли магическую клятву.
Новак же в специальных наручных и нательных артефактах, которые глушат магию. Без них просто нельзя перевозить пленных магов такой силы. Хотя как раз Новака, думаю, можно. Потому что это хоть и враг, но честный и благородный, а не подлец какой-нибудь, который пойдёт на любые жертвы ради себя любимого.
После того, как он признал своё поражение, ни разу не пытался ничего такого сделать, разве что просил не уничтожать его родовой кулон. Этого я делать, конечно, не собирался, о чём ему и сказал.
Гвардейцы к Новаку относились нормально. Я не собирался пытать польского аристократа, а потому всё проведённое время в плену он нормально питался, имел возможность принять душ и даже досуг в виде «картинки» за окном и книги на незнакомом языке.
Лишь один из бойцов во время полёта всё норовил показать каштеляну Новаку какие-то смешные видео про бобра и других животных. Но я шутки не оценил и быстро пресёк подобное поведение. Ещё повезло парню, что без выговора и занесения в личное. Во-первых, боец — простолюдин, а Новак — аристократ, хоть и пленный. Во-вторых, политика — это дело такое, что сегодня «войнушка», а завтра общие интересы, и между странами вспыхивает «дружба на века». Потому нет никакого резона портить отношения с Польшей унижением её благородных панов: быть может, ещё одумаются, этого я не знаю наверняка.
Сделав первый шаг со стального трапа на горячий потрескавшийся бетон, понимал, что теперь уже и в глазах общественности я больше вовсе не воспринимаюсь как недоумок, позоривший род Орловых. Многие, по крайней мере те, что дружат с новостями, интернетом и газетами, думают обо мне как о настоящем боевом офицере, который возглавлял отряд, что с невероятным успехом выполнил ключевую операцию.
Ладно пленение каштеляна Новака, чёрт бы с ним, а вот то, что приграничный городок теперь в безопасности — это искренне радует людей. Уже не говорю про то, что офицер Горлов в скором времени планирует полностью вышвырнуть всех поляков со спорных территорий. Это лишь вопрос времени и того, насколько нужно минимизировать потери со стороны наших формирований.
— Алексей Фёдорович, — ко мне подходит важный седовласый мужчина из «верхушки» этой военной базы. Он широко улыбается и протягивает руку. — Весь Новосибирск рад, что вы и ваши бойцы вернулись целыми да невредимыми!
— Спасибо… — делаю небольшую заминку, что, вообще-то, не очень хорошо для репутации аристократов, зато мужчина быстро находится и тихо говорит своё имя, после чего я продолжаю: — Павел Юрьевич! Однако, увы, вернулись не все.
Лицо сурового вояки враз мрачнеет, будто бы он сам о чём-то таком не догадывался.
— Да, такова суровая реальность. Воины доблестно защищали свою страну.