Денис уже заканчивает двигать и крутить аквариум, вместе мы выбираем удачное место. Затем он распаковывает мешки и контейнеры, начинает мастерить из камней и коряг. В это время приходит Аманда. Ей нравится, как мы расположили аквариум, что тоже хорошо, ведь у нее свой особенный женский взгляд.
А после я кратко обрисовываю перед помощницей новую задачу. А именно:
— Запроси весь архив по финансированию и допускам на объект. Если выяснится, что в закрытом цеху, действительно, производят или пытаются производить ПАДы среднего класса, то придумай варианты, как это можно официально узаконить или урегулировать, желательно, с минимальными репутационными потерями. Деньги бы тоже приберечь, но репутация важнее.
— Задача понятна, Алексей Федорович, — кивает Аманда.
Она вдруг вскакивает с мягкого кресла и пружинящей походкой, стуча каблуками, подходит к Денису.
— Да нет же, вот эту корягу сюда, а этот камень туда! И тень сразу, и сочетаются хорошо.
Я с улыбкой наблюдаю за их совместным творчеством, помогаю советом и взглядом со стороны. А сам тем временем думаю об Игоре, просто не могу не думать. Пока что все указывает на то, что у него не только есть лояльные ключевые управленцы завода, но и, похоже, он замешан в «серых схемах».
Я пока бездоказательно, но уже уверен — брат использует завод в собственных интересах. Повышает собственное влияние, проводит «мутные» сделки с теневыми заказчиками. Как же все это интересно!
Глава 10
Вопрос с заводом, серые схемы брата, обустройство поместья, автопарк, медитации с тренировками в ПАДе и даже аквариум с шестиколёсником — всё это безумно важно, но чуть подождет, ведь на горизонте недавно появился очередной вызов.
Аманда, Денис и Никита, все три слуги, за последние несколько дней много раз сообщали мне о том, что за мной и даже за ними следят. Замечал я и сам, причем пораньше них начал.
Причем, судя по характеру слежки, работали явно не вражеские слуги, а преданные и лояльные отцу люди. То кто-то припаркуется неподалеку от поместья, то за «Стрижом» навязчиво следует какая-то машина, которую не «отсекает» правило четырех поворотов в одну сторону, и это только недавние случаи.
Денис ездил покупать оборудование, материалы для сада и много чего еще. За ним тоже внимательно следили, причем будто бы и вовсе не старались делать это скрытно.
Никита иногда перегонял «Стрижи» в специализированные салоны, где в машины устанавливали сигнализацию или, так скажем, запатентованные апгрейды. И где только находил подходящих специалистов?
Аманда, которая отправлялась в город по пустякам, тоже замечала подозрительных людей, которые шли за ней по пятам. Но по моей просьбе не сбегала от них, а то это может вызвать еще более пристальный интерес.
В какой-то момент стало очевидно, что так больше продолжаться не может. Понятно, что сейчас старая сеть лояльных отцу агентов (кстати, возможно, что и другие родичи подключили слежку) едва ли сможет «нарыть» на меня что-то такое, но ведь дальше — больше. Взять хотя бы завод, с которым я пока не решил, как поступать, или тот же шестиколесник, который в будущем будет боевой единицей.
А ведь и помимо этого у меня довольно грандиозные планы, которые затронут род Орловых.
Я провел общий сбор, и еще через несколько дней, во время которых Аманда усердно трудилась и собирала данные по крупицам, мы начали операцию, которая получила кодовое название — «Перевербовка». Странное слово, но полностью отражает смысл поставленной задачи.
У слуг сегодня тоже полно дел, а потому в гордом одиночестве приезжаю в одну из главных больниц Новосибирска, в детский стационар. Паркую автомобиль возле шлагбаума, чай не гордый — могу и за рулем посидеть. Особенно, когда от управления авто получаю еще больше удовольствия, нежели от размеренной тихой поездки на заднем сиденье.
Проходящие мимо молодые студентки медвуза с интересом засматриваются на белого «Стрижа», оценивают красный салон, а затем обращают внимание и на меня. Сложно не обратить, все же аристократы выделяются своей внешностью.
Парни, что шагают с ними рядом, сперва хмурятся, а позже, переведя взгляд, не могут сдержать восторг. Благо хоть их взгляды направлены не на меня, а на необычного белого «Стрижа».
Мне нужен третий этаж, палата номер семь. Собственно, туда и двигаюсь. Будучи благородным не так уж и сложно проникнуть в стационар. Просят лишь надеть медицинскую маску, бахилы и одноразовый халат.
Вместе с медперсоналом и несколькими людьми в спортивных костюмах поднимаюсь на лифте. Иду по широкому коридору, слева и справа из некоторых палат доносятся детские голоса. Всюду игрушки, красивые рисунки известных мультипликационных персонажей. Например, собака в ушанке с фоторужьем или рыжий кот, который пытается помирить двух вредных мышей, а еще мышь-гитарист и всё в таком духе…
Наконец нахожу нужную палату и останавливаюсь. Внутри только одна постель, а на ней болезненного вида девочка, к которой тянутся капельницы и трубки с проводами от разных устройств. Рядом сидит ухоженная, но, очевидно, даже не среднего достатка женщина. Она держит дочь за руку и разными голосами озвучивает для нее какую-то сказку.
Думаю зайти и сделать, что должно, но понимаю, что лишний стресс им ни к чему. Особенно ребенку. Поэтому сразу шагаю к заведующему отделением, благо для аристократа тучный и серьезный мужчина всегда на месте, разве что в его кабинете подозрительно пахнет макаронами и котлетами. Понятное дело, без «дополнительных подходов» такой живот не отъешь. Впрочем — его дело, а специалист он отличный, иначе бы уже уволили.
— Добрый день, — на его лице вспыхивает дежурная улыбка, а во взгляде читается волнение, — чем обязан, господин?
— Здравствуйте, палата номер «семь». Вопрос выздоровления рыжей девочки — это только вопрос денег?
— Эм… — мужчина задумывается, будто шевелит усами, производя в уме сложные вычисления. — В конечном итоге — да.
— Попрошу вас подробнее, — делаю шаг в его сторону и усаживаюсь на потрепанный деревянный стул.
— У девочки поражение магических каналов. Ядро без Кругов маны, и оно начало деградировать. В простонародье болезнь называют «Обратной тягой». Ядро девочки буквально вытягивает из нее жизнь.
— И как это лечить? — действительно, с интересом спрашиваю я, так как ни о чем подобном никогда не слышал.
— Нужно хотя бы через день питаться мясом животных с положительной мутацией. В их плоти, если упрощать, есть мана, которая имеет накопительный эффект. Проще говоря, девочке нужно съесть очень много таких зверей, и тогда накопительный эффект сработает, ядро утолит свой аппетит и будет работать, что называется, как швейцарские часы.
— Ясно, — благодарю врача дружелюбным взглядом за разъяснения.
После протягиваю ему увесистый конверт и жду реакции.
— Вы меценат? Благотворитель? Я не могу взять эти деньги, их нужно зарегистрировать, уплатить сборы в благотворительные фонды…
— Знаю я эти ваши благотворительные фонды, — говорю, чуть нахмурившись: — Еще раз, эти деньги я дарю, пусть и не лично, но матери рыжей девочки. Передайте ей всё до копейки, чтобы сделать соответствующие закупки, начните лечение.
— Хорошо, господин, сделаем, — врач взволнованно берет конверт и тут же прячет его в выдвижной ящик стола.
А я тем временем уточняю:
— Если деньги не дойдут до адресата, кое у кого будут большие проблемы.
— Нет-нет, что вы⁈ Как можно⁈ Все до последней копейки, — бледнеет добрый «дядя врач».
— Славно. И еще кое-что, передайте отцу малышки, что он может больше не трудиться сверхурочно. Он поймет, о чем речь.
— Сделаем, — кивает врач.