Первыми у меня на пути появляются какие-то болезные мужики с огнестрелом. «Дятлы» по очереди злобно цокают на каждого из них: один выстрел — один труп.
Бандит с автоматом преподносит неприятный сюрприз. Оказывается, когда пули непрерывным потоком попадают в голову, то белесая паутинка энергетического доспеха неплохо так ухудшает видимость. Благо я не стою на месте, впрочем, мне и не нужно много двигаться, чтобы легко выстрелить и попасть в автоматчика.
Как только он падает, изрешетив еще и потолок, с лестницы поднимается нечто. Судя по всему, маг земли, а иначе не объяснить тот факт, что он заковал себя в бетон с арматурой, как в доспех.
Правда, честное слово, не понимаю, зачем, будучи столь сильным магом, перся в бандиты? Видимо, чтобы с помощью дара быстро подняться по карьерной лестнице. Готов спорить на «Жемчужину», что именно этот здоровяк в бетоне и есть главарь шайки, который напрямую подчиняется Горшкову.
Что же, сражение начинается. И, похоже, это отнюдь не будет напоминать бой двух сумоистов. Я — в ПАДе, он — в бетонном доспехе с арматурой, мы оба рослые и широкоплечие, но со скоростью проблем не испытываем.
Двигаюсь быстро, он тоже, разве что иногда из его брони выстреливают клубы бетонной пыли и крошки, должно быть, все еще не успевает обратить материал в более податливый для быстрых движений. И в этом его слабость.
Для проверки выстреливаю в него несколько раз — без толку. В щели для глаз не попасть, они слишком тонкие. Если только подловить его в движении, но и тогда не факт, что пуля возьмет смягченный магией бетон, а потому возвращаю «Дятлов» в ячейки, пусть передохнут и остынут.
Бетонный выхватывает из стены кусок и, орудуя им, как кувалдой, несется на меня. Ух, серьезное заявление, я даже на всякий случай подпитываю энергетическую броню маной.
Легко ухожу от первого удара и кулаком пробиваю его в то место, где под рукотворной броней ребра. Толку примерно нисколько, зато я замечаю не самое очевидное свойство «Драгоритного Покрова». В момент удара защитный энергетический контур вокруг кулака окрашивается белесыми паутинками. Это означает лишь одно — магическая защита работает не только пассивно. И, действительно, удивляет, я не знал про такое свойство.
Бетонный бандит что-то кричит через толстенную маску, но я его даже не слушаю. Его бойцы, которые бежали следом, останавливаются на лестнице. Один из них предлагает остальным не вмешиваться: прекрасно понимаю, жить-то хочется.
Противник замахивается кувалдой — снова мимо. Я рублю его по голове тыльной стороной ладони. Бетон покрывается трещинами, куски осыпаются, обнажая арматуру.
Конечно, чем меньше площадь соприкосновения, тем больше урон по такой защите. В идеале нужно бить пальцами, но ПАД легкого класса не выдержит.
Кувалда снова летит в меня. Что-то мне начинает наскучивать от нее уворачиваться. Выпускаю ману из ядра, обернув ее в стихию пламени, и выстреливаю «Драконьим Пламенем».
Стандартное заклинание, даже не базовая техника, а скорее, нечто гораздо проще. Впрочем, любой инструмент в руках мастера может стать смертоносным оружием.
Крайне метко попадаю огнем точно в щель, где у противника глаза. Он вскрикивает, теряется. Я вырываю у него из рук кувалду. С широкого размаха из-за спины по широкой дуге обрушивая точно на голову, которая напоминает бетонный конус, разве что без красных и белых полос.
Взрыв бетона — от кувалды остается разве что рукоять, бетонный шлем противника более-менее цел, вот только его броня в ногах треснула — он неестественно изогнулся и упал. Подхожу к нему и целюсь, чтобы загнать в ослабленную броню головы кусок арматуры, точно копье…
Недооружие вдруг дергается в сторону и вонзается мимо. Понятно: бетонный очень хочет жить, а потому находит в себе силы и в последний момент подчиняет куски бетона на арматуре. Ну, не беда. Дважды пробиваю кулаками точно в лицо — пыль, крошки, осколки, но каким-то чудом броня все еще держится.
Боковым зрением замечаю серое пятно и понимаю, что уже не увернуться. Выставляю правую руку — кусок бетона разрывается на мелкие осколки и пыль. Удар такой, что энергетическую броню пробивает: все-таки мана у меня не безлимитная. А вот сам артефактный доспех легко выдерживает, царапины Никита залатает. Главное, что броня справляется со своей основной задачей.
Чтобы не получить еще несколькими кусками, вскакиваю и уворачиваюсь. Бетонному этого времени хватает, он поднимается на ноги и спешит ко мне. И зря, ведь, в принципе, я уже достаточно протестировал ПАД.
Высвобождаю ману, вытягиваю немного воды из воздуха и материализую под ногами противника лед. Он ожидаемо поскальзывается, когда пытается сделать шаг в сторону, и падает. Грохот такой, что едва в ушах не звенит.
Подхожу к нему уже по луже, только он поднимается, как получает ногой в голову. Собственно, после этого от шлема совсем ничего не остается, разве что осколки и пыль в воздухе. Сам бандит все еще жив, но ненадолго. Опускаю правую руку к бедру — «Дятел» будто сам собой прыгает в ладонь.
Выстрел — и банда остается без главаря.
Тут же поворачиваюсь в сторону лестницы и громко говорю роботизированным голосом, не снимая шлема (лицо мне светить ни к чему, как и называть свое имя):
— Сложите оружие и будете жить. Остальных — в расход.
Бандиты неуверенно выползают с нижнего этажа, как трусливые щенки. Они показательно бросают оружие мне под ноги и перешептываются. Слышу самые разные предположения: «Благородный», «Он из охранки» и все в таком духе.
— Молчать! — громогласно гаркаю, за невинными словами они могут обсуждать, как меня победить.
Не получится, конечно, но все равно не люблю, когда шепчутся. Раздражает.
В толпе бандитов показываются знакомые лица, с синяками и гипсом, те самые слабаки из клуба. Не обращаю на них никакого внимания, почти уверен, что они здесь в основном на побегушках.
Нисколько не удивительно, что оружие по итогу складывают все. Мялся перед этим один мужик, никак не решался. Я просто направил на него «Дятла» и позволил заглянуть в дуло оружия, намекая, что ждет в случае неправильного выбора.
По итогу можно сказать, что все оставшиеся бандиты сдаются. Я ставлю их перед фактом:
— Теперь вы работаете на меня. Можете и дальше сбиваться в стаи, но преступную деятельность прекращайте, — звучит мой грозный роботизированный голос.
— А если кто-то решит вас предать? — спрашивает мужичок с таким интересным лицом, будто его мать согрешила с пуделем.
Хватаю его за руку и ломаю ее, как макаронину. Нет, не садизма ради, а потому, что в его больших глазах все написано. Он — тот, кто подумывал предать, но теперь, видимо, передумал. Вот прямо совсем.
— Первый и последний раз, — громко говорю, — остальных предателей будет ждать пуля. Ясно? Мне не с руки с вами возиться, если вы не готовы подчиняться.
Бандиты синхронно закивали, некоторые бледные, другие заискивающие.
— А Горшок⁈ — спрашивает кто-то особенно смелый из толпы.
— Горшку вы больше не подчиняетесь. Можете слать его куда подальше.
Одобрительные возгласы, едва пушки не хватают, чтобы направить в потолок. М-да, это еще постараться надо, чтобы тебя так собственная «ручная» банда ненавидела.
И чем он их удерживал? Может, главарь был родственником каким-нибудь?
Я окидываю их взглядом и говорю:
— Когда вы мне понадобитесь, я сам вас найду. Для понимания скажу, что в ПАДе установлены камеры, поэтому без фокусов. Каждого из-под земли достану, а если буду занят — имперский антитеррор получит ваше фото. Не переживайте, все получились хорошо, так что не перепутают, когда будут вас отстреливать!
После моего небольшого монолога бандиты выбирают себе нового главаря, вместо бетонного. Он диктует мне свой номер, и на том мы расходимся. Причем явно даю понять, что кто последует за мной, рассвет уже не встретит.