В такие моменты глава рода Орловых жалел только о том, что бастарды все еще «вне закона». То есть признать их благородными нельзя, как и использовать в подобных ситуациях. Бастарды годятся лишь для того, чтобы действовать «втемную».
«А жаль», — подумал Федор Максимович. Ведь как раз одного парня, что вечно доставлял проблемы, с удовольствием отправил бы на спорную территорию вместе с отрядом. Лишь бы уже избавиться от него. Однако мужчина нисколько не жалел, что двадцать пять лет назад провел с его матерью-простолюдинкой и тогда еще девушкой нереальной красоты одну бурную ночь, пусть от нее и были последствия.
⁂
Никита паркует белого «Стрижа» возле входа на территорию поместья. Перед тем, как открыть дверку, смотрю на него и говорю:
— Возможно, я задержусь.
— Разумеется, господин, — почтительно кивает он.
При этом смотрит так, будто готов ждать целые сутки. Хотя почему «будто»?
Выхожу из машины и иду прямиком к главному дому. Мимоходом зацепляюсь взглядом за одну из отцовских «Жемчужин». Все-таки подобная машина до сих пор манит, а не будь прошлый Алексей таким придурком, я мог бы колесить на такой же. Впрочем, добиваться того, что хочешь, все равно интереснее, чем иметь изначально. Возможно, именно поэтому некоторые молодые дворянчики такие аморфные.
В поместье никто, кроме слуг, мне не попадается, а так я не прочь пообщаться с сестрами-близняшками или подействовать на нервы Игорю. С учетом того, что он «вытворяет» на родовом заводе, его бы давно пора прижать.
Кстати, про родовую гвардию — мне же надо ею обзаводиться, как-никак я часть этого рода и значит, надо получить то, что по праву мое. Просто так мне отец бойцов не «перепишет», слишком дорого. Ведь подготовка гвардейцев, снаряжение и много чего еще — все это стоит огромных денег. Именно поэтому по численности и общей мощи гвардии можно судить о достатке и влиятельности рода.
Так вот, та самая группа гвардейцев, с которой я отправлюсь воевать против благородных пшеков — вполне может стать первоначальным звеном моей будущей гвардии. Покажу себя хорошо, справимся с задачей и если ребята будут не против, то останется только договориться с отцом. Или поставить ему такое условие — как-никак я иду добровольно прославлять род Орловых. И, конечно же, я совсем не преследую своих целей, ну да.
Наверняка Федор Максимович уже решил откупиться или отправить в горячую точку кого-то из младших ветвей Орловых, но так, чтобы этот «счастливчик» сидел где-нибудь в кабинете, а не в окопах или в разрушенном доме. Да, благородные часто так делают, это стандартная практика, но в то же время это считается чем-то зазорным, как минимум не идет на пользу репутации рода.
Возле кабинета отца меня встречает тот самый бессменный секретарь. Что удивительно, в этот раз он совсем не смотрит на меня сверху вниз, должно быть, тоже уже в курсе некоторых заслуг. А может, просто хватило одного общения с новым мной.
— Здравствуйте, Алексей Федорович, — чуть поклонился Константин. — Федор Максимович у себя.
— Отлично, — лениво отвечаю, стучу в дверь и потом вхожу.
— О, Алексей, — отец вдумчиво чешет густую бороду с проседью посередине. Выглядит он уставшим.
Здороваюсь и усаживаюсь на стул перед столом. Без пустой болтовни, сразу озвучиваю цель своего визита.
— Я готов выступить от рода в конфликте с польскими аристократами.
— Вот как⁈ — глава рода в очередной раз показывает, что удивляться он все-таки умеет. — Даже спрашивать не буду: «Зачем тебе это нужно?» — хмыкает он с улыбкой и взмахивает рукой. — Лучше скажи, что ты за это хочешь?
— Не так много на самом деле, — я дружелюбно улыбаюсь. — Мне, конечно, нужны бойцы, снаряжение и один ПАД. Если мы справимся с задачей и вернемся живыми, то они, разумеется, с их согласия, будут служить мне. ПАД, если настаиваешь, могу вернуть.
— Вот, — отец хлопнул по столу, будто на нем сидела большая злая муха. — Говорят, наглость — второе счастье. Тебе всегда было ее не занимать. Но я не понимаю, почему ты так резко потерял интерес к развлечениям? Серьезными делами занимаешься.
— Повзрослел, наверное, — отшучиваюсь я, но все-таки продолжаю, — а может быть, просто понял, что у тебя нет серьезной замены на подобный случай. Не кажется тебе, что это очень хорошая возможность изменить репутацию обо мне и заодно заработать баллы для рода?
— Дело говоришь, с этим сложно не согласиться, — мигом посерьезнел он и задумался — Хм, высоко метишь, стало быть?
— Да, — не стал скрывать я.
— Хорошо. Будут тебе люди, снаряжение и ПАД. Всё? — он широко разводит руками.
— На правах младшего наследника я бы еще посоветовал заменить родовых оружейников, а то взял недавно этих малышей… — я выкладываю «Дятлов» на стол, — состояние у них не очень, обслужить бы их нормально.
Отец молча протягивает руку и берёт один из пистолетов. Его пальцы касаются оружия с почти хирургической точностью — уверенно, без лишней суеты. Он взвешивает его в ладони, будто определяя на ощупь центр тяжести, затем медленно и с нажимом отводит затвор назад. Металл откликается резким щелчком, но в движении чувствуется что-то лишнее — сухость, небольшое сопротивление, которого быть не должно. Он отпускает затвор — тот возвращается с приглушённым, глуховатым стуком.
Следом отец нажимает кнопку извлечения магазина, осматривает патроны, двигает пальцем по краю губок, чуть надавливает на пружину. Легкий хруст, почти неуловимый, заставляет его нахмуриться.
— Смазка высохла, — говорит он, больше себе. — И возвратка уже не новая, чувствуется. Ещё немного — и начнёт клинить.
Он проверяет предохранитель, затем резко, почти в учебном темпе, имитирует выхватывание и спуск. Указательный палец давит на спусковой крючок — тот уходит с лёгким провалом, затем резкий щелчок. Отец не говорит ничего, но по выражению лица ясно — ему это не нравится.
Берёт второй «Дятел», повторяет ту же процедуру. На этот раз щелчок затвора выходит резче, но ствол чуть уводит вбок — микроразбалансировка. Он замечает это мгновенно, едва заметно качает головой.
— Не ржавые, но и не свежие, — наконец произносит он, укладывая пистолеты обратно на стол. — Рабочие, но не для первой крови. В бою — еще, может, будет неплохо работать, но и только.
Глава рода откидывается на спинку стула и впервые смотрит прямо на меня.
— Не припомню, чтобы ты разбирался в огнестрельном оружии. Но ты прав, Алексей, — нехотя признаёт он. — Родовых оружейников давно никто не тряс. Похоже, пора.
— Так когда я смогу познакомиться со своим отрядом, отец? — спрашиваю я, пока разговор не скатился в обсуждение погоды.
— Дай мне минут десять, — вдумчиво отвечает отец, — список заберешь у Константина и хоть сейчас в казармы. С вылетом только не тяните, а то, сам понимаешь, такие конфликты имеют свойство быстро заканчиваться. Раз ты жаждешь славы, то надо действовать быстрее.
Благодарю главу рода за проявленное доверие и выхожу из кабинета. Недолго думая, направляюсь в центральную гостиную. Надо же и перед другими родственниками показаться. А то, что глава рода хорошо разбирается в оружейном деле, я знал из его личного дела — такие вещи все еще оставались полезны.
⁂
Федор Максимович сидел в своем кабинете и думал. Но вовсе не о том, каких именно бойцов отправить в горячую точку под руководством младшего наследника. Этот список глава рода составил минуту назад.
Сейчас же он крутил в руках «Дятлы» и никак не мог понять, почему это оружие оказалось в руках Алексея. Нет, конечно, парень имеет полное право пользоваться родовым складом и арсеналом, но конкретно эти «Дятлы» уже должны были быть списаны. Странно, значит, кто-то специально выкинул такую «подлянку», ведь оружейники в роду как раз настоящие профессионалы. Просто сыну обо всех подробностях знать не следует.