Яркие вспышки сверкают на броне Новака. Выстрелы откидывают его назад и играют яркими красными разводами на энергетической броне. Лишь кровавый щит разрушается под натиском выстрелов. Наконец он останавливается и со злобным рыком снова несется в мою сторону.
Успеваю сменить барабан и снова высаживаю все артефактные пули в благородного поляка. Зрелище и буйство красок невероятное, если бы только не настолько серьезный бой и никакого права на ошибку. Его броня, ожидаемо, выдерживает, но в этот раз мой противник не отлетает назад. А потому мы сталкиваемся в ближнем бою.
Я мог бы ударить по нему молнией из меча или любым другим аспектом, но мне нужна защита — магический доспех, ведь только он поможет мне реализовать задуманный план.
Грохот выстрелов кругом, бушующее пламя и клубы дыма. Звук настолько громкий, что вовсе не слышно, как мой клинок сталкивается с кровавым. Поляк вдруг резко дергается и пинает меня ногой в живот. Отлетаю и быстро вскакиваю. Меч держу перед собой, чтобы нанести сокрушительный удар.
Новак быстро оказывается передо мной. Его клинок блестит рядом с моим ярким красным смазанным пятном. Я концентрируюсь на специальных инстинктах ближнего боя. Никаких лишних мыслей, лишь два клинка, что ведут между собой сложный танец, высекая искры и настоящие брызги магической крови.
Вдруг под ногами вспыхивают острые кровавые лезвия и устремляются в меня. Только благодаря отточенной до совершенства реакции уворачиваюсь.
В этот же момент справа вспыхивает огненное облако, нас отбрасывает от стены. Мы вскакиваем и продолжаем сражение. Боковым зрением я вижу огромную каменную фигуру — это же Федотов! Молодец, Валун, не подвел, вот только помочь он мне не может, ведь вынужден отбиваться от многочисленных польских бойцов.
Вообще — все складывается довольно удачно. Мне и Новаку, нашему сражению, никто не мешает. Пока благородные выясняют, кто сильнее, их бойцы вовсю продолжают перестрелку. Я уже видел одного мертвого бойца с нашей стороны, но, думаю, к сожалению, на этом не закончится.
Рядом с нами вдруг появляется солдат регулярной армии Российской Империи. Я не успеваю его остановить, а он с автоматом кидается на поляка. Вдруг вместо выстрелов замирает. Новак отталкивает меня кровавым щитом, на удивление крепким… Едва не падаю, а пока спешу обратно, вижу всю убийственную мощь мага крови.
Новак и пальцем не прикасается к солдату с моей стороны. Он буквально заставляет его собственную кровь бурлить внутри тела. Солдат дрожит, покрывается красными пятнами и вопит от боли. Новак лишь орет на польском что-то из разряда: «Подло нападать со спины!».
Замахиваюсь для удара и бью. В этот же момент душа покидает солдата, а мой противник успевает выставить щит, вот только он не успевает сообразить, что в свободной руке у меня всё тот же «Хруст». Я, сильно рискуя, ловко поднимаю его точно к волчьей башке и судорожно выжимаю спусковой крючок.
Громкие цветастые выстрелы с черной гарью и магическими завихрениями вспыхивают цветами прямо у меня перед лицом. Прямо в голову Новака. Каким-то чудом его броня выдерживает, имею в виду артефактную сталь, но энергетический доспех осыпается красными осколками. Фактически, он остается без одного слоя защиты, а алые линии на запястьях уже не горят так ярко.
Откидываю револьвер в сторону и выхватываю «Дятла». Делаю ловкий прыжок назад. И пока Новак безумно размахивает мечом и пытается прийти в себя после явной дезориентации, а может, и оглушения, выстреливаю в него весь магазин «Дятла». На броне формируются отчетливые углубления, но пули не пробивают ее.
Огнестрельного оружия больше нет под рукой. Перехватываю меч, теперь уже, когда преимущество на моей стороне, я напитываю артефактный стержень маной и с аспектом молнии, он крайне удачно вызывает замыкание в ПАДах, когда те остаются без активной энергетической защиты. По крайней мере, так это работает в теории.
Меч и щит из твердой крови нервно двигаются в руках Новака. Он явно устал, а еще получил неплохой откат после того, как с доспеха слетела энергетическая защита. Теперь каждый выстрел по нему будет отдаваться болезненным эхом, и это в лучшем случае!
Тем не менее, не уважать его за такое сложно, он срывается с места и бежит в мою сторону. Попутно направляет в меня множественные кровавые шипы, что вырастают из пола.
Я легко ухожу с линии удара некоторых из них, другие срубаю. Вскоре оказываюсь рядом с Новаком и ухожу от его удара. Бью пружинящей ногой под усилием ПАДа подошвой под колено. Поляк едва не падает, пытается развернуться ко мне, но лишь получает мечом по корпусу. Артефактная сталь выдерживает мощный укол, и это впечатляет, еще немного и смогу ударить молнией.
Новак развеивает щит густыми сгустками крови и берется обеими руками за свой меч. Он больше не замахивается из-за спины, скорее, уходит в глухую оборону, надеясь нанести коварный удар.
Взрывы, выстрелы, вспышки пламени все еще бушуют вокруг нас. Кажется, мы с польским аристократом оказываемся в огненной воронке. Такая иллюзия создается, когда мы быстро двигаемся, кружа друг вокруг друга. Мечи сверкают размазанным блеском серебряного и красного цветов.
В какой-то момент приходится отступить, потому что Новаку опять хватает маны, чтобы превратить лужи крови под моими ногами в опасные клинки. Они вырастают и юркими змеями пытаются меня пронзить! Часть срубаю, от оставшихся уворачиваюсь.
Наконец-то я чувствую характерную вибрацию в рукояти — артефактный стержень клинка заряжен. Самое время бить. Резво дергаюсь вперед, вынужденно принимаю рубящий удар на энергетический доспех и тут же наношу свой. Лезвие больно бьет поляка по корпусу сбоку, именно в этот момент я выпускаю молнию, которая заставляет его броню дымиться, а самого Новака трястись. Секунда, и импульс заканчивается, меч из крови в этот момент сливается алыми каплями.
Прокручиваюсь на пятке, делаю кувырок и с резкого разворота бью мечом. Сталь сверкает, три мощных удара. По правому плечу. По левому запястью. По правой голени. Вкладываю в удар столько силы, в том числе и той, которую выдает ПАД, что лезвие прорезает броню противника. В показавшихся порезах блестят змейки крови.
Новак совсем не двигается — его ПАД точно вышел из строя, но, кажется, никто из поляков этого не замечает. Прячу меч в ножны на поясе, быстро подхожу к обезвреженному врагу и интуитивно снимаю с него шлем с громким хрустом. Тут же подставляю к глотке «обезглавленного волка» нож и говорю на чистом польском:
— Хочешь жить? Вели своим сдаться в плен!
— Признаю свое поражение, — сквозь зубы рычит он и громко кричит.
Сперва ничего не происходит, но затем, видимо, до остальных плавно начинает доходить. Выстрелы звучат реже, но это все еще не то, чего я хотел. Вдруг рядом со мной и благородным пленником оказывается тот самый рядовой с боязнью замкнутых пространств. Он протягивает какое-то устройство и говорит:
— Пусть скажет сюда, господин.
— Говори, — чуть сильнее давлю ножом на глотку поляка.
Он отдает команды в невзрачный серый квадратик на своем языке:
— Сдавайтесь! Это приказ каштеляна Новака! Попьепшонэ!
Голос Новака звучит через динамики, встроенные по всему заводу. И вот тогда его бойцы наконец-то бросают оружие, сдаются. А рядовой молодец, быстро соображает и нашел же, молодец такой, где-то это устройство. Одобрительно смотрю на него и киваю.
— Рад служить, господин! — отвечает он.
Болек Новак, когда выстрелы полностью стихают, лишь тихо повторяет:
— Попьепшонэ! — а затем уже громче говорит мне: — Орлов, ты достойный противник, признаю твою победу.
— Да-да, благодарю, конечно, — нагло улыбаюсь ему в лицо.
Замечаю на его шее родовой кулон и срываю. Нет, топтать или выкидывать не буду, а вот выкуп у семьи этого аристократа попрошу, как, собственно, и контрибуцию за самого поляка. К слову, именно пленение каштеляна Новака со всеми его вооруженными формированиями я и планировал как перевыполнение задачи «Максимум».