«Двадцать девятый» встречает меня фронтально, его стойка выглядит надежно, как скала. Первый удар — он прямой, как приговор. Кулак мчит в мою челюсть.
Я ухожу вбок и чуть вниз. Чувствую, как воздух «рвется» у головы. Сейчас же вкручиваю низкий лоу-кик. Бью ногой его по его бедру, но он даже не дрогнул. Черт, а он точно крепче, чем кажется.
Боевой офицер контратакует. Резкий мае-гери в живот, чертов каратист. Я подставляю предплечье — боль пронзает до кости. Но я уже в движении.
Захват, рывок! Выполненный мною ирими-наге из айкидо выбрасывает «Двадцать девятого» вперед, но он приземляется мягко и мгновенно вскакивает.
Его кулак мчится ко мне — я ловко парирую: отработал это движение почти до совершенства. В ответ направляю локоть. Двадцать девятый уклоняется. Не теряю время, целю коленом в его ребра. Рывок, замах, удар — попадание! Но офицер не падает, скорее, звереет.
Его карате — это нечто, настоящая боевая математика. Потому что каждый удар просчитан, каждый блок — идеально высчитан. Но я — универсал, мастер почти всех техник.
Я обучен и заточен для того, чтобы смешивать стили. Чтобы ломать ритм. Апперкот в печень, затем резко бью в нос. Он все-таки пошатывается, но пытается держаться.
Внезапно устало усмехается и взрывается резким ударом. Его кулак ввинчивается мне в солнечное сплетение — мир гаснет на секунду. Я падаю на одно колено, но не сдаюсь. Нет, сразу вскакиваю.
«Двадцать девятый» идет на добивание. Мощный уширо-гери в голову. Я ныряю под него, хватаю за ногу и вскакиваю, перевернув офицера по воздуху. Пока он поднимается и приходит в себя, я выполняю муай-тайский клинч.
Мои колени бьют, бьют… Снова бьют, пока он не вырывается с рыком. Но я не отпускаю. Локтем — в голову, с полуразворота. «Двадцать девятый» уже шатается.
Еще удар кулаком, второй, третий. Я чувствую его слабость и в этот момент вкладываю всю силу в финальный удар.
Выкидываю вперед правый кулак, как пушечное ядро. Так давлю ногой в рыхлую землю, что едва не срываюсь. Впрочем, когда кулак врезается в артефактную маску с цифрой «29», полностью восстанавливаю равновесие, а заодно вбиваю его покрепче. Раздаётся глухой щелчок, офицер падает назад и тяжело встает.
Какой же он неубиваемый… Вдруг вижу, что маска уже разваливается, а под ней проглядывает окровавленное лицо. Нос явно сдвинут, а челюсть не на своем месте.
— Шдаюшь! — устало произносит он и быстро отбивает кулаком по артефакту последнего шанса.
Очередная красная молния вспыхивает передо мной. Подхватываю свой меч, а еще его. Как же удачно он его забывает. Надеюсь, второй клинок мне пригодится. А пока — бежать. Бежать так далеко с этого места, как только можно.
Центр острова уже совсем рядом.
⁂
Взбираюсь на холм, центральный холм, что, судя по всему, и есть центр острова. Наконец-то оказываюсь на практически идеально ровной поверхности. Иду вглубь через кусты и теперь уже точно оказываюсь в одном из самых опасных мест.
Передо мной раскидывается каменная площадь, а на ней следы крови, куски черной формы и следы множественных заклинаний. Еще здесь валяются мечи и, судя всему, сработали как раз те самые кулоны последнего шанса, чьи красные молнии я видел не так давно.
Совсем не спешу выходить на открытое пространство. Его следует обойти, вот только не успеваю толком затеряться в кустах, как на каменную площадь из-за кустов выходит крепкий парень в потрепанном костюме. Держится он уверенно, как высший хищник, что возвышается на самом верху пищевой цепи.
Он подходит к одному из мечей, лениво подбирает его, смотрит в мою сторону. Замечаю на его артефактной маске цифру «11». Что же, похоже, это и есть тот самый «Близнец».
А в следующее мгновение он направляет оба острия клинков точно на меня и говорит:
— Хм, ну парные мечи, так парные. Давай уже выходи, я не кусаюсь! — искаженный артефактной маской голос звучит особенно угрожающе.
Опускаю руки на рукоятки клинков в ножнах. Делаю шаг из-за кустов вперед и понимаю, что, похоже, намечается самый сложный бой за все время на острове.
Я просто знаю, что тот, кто прошел через проект «Близнец», не будет играть в «доблестных дуэлянтов». Он, скорее, пустит пыль в глаза, а затем ударит в спину. Впрочем, а кто сказал, что я этого сделать не могу?
— Не ожидал тебя встретить, — холодно бросаю, а обращение обезличенное потому, что речь не конкретно про него, а вообще про «Близнецов».
— И я не ожидал, — отстраненно и расслабленно отвечает он. — Тем не менее, мы здесь. А два «Близнеца» — это уже слишком много для «Острова». Тебе так не кажется?