Бью какое-то время разными аспектами магии в воздух. Да, это чуть сбивает концентрацию, но зато помогает проработать каналы и подготовить к чертовски большим нагрузкам. А они будут — я уверен.
Наконец, когда вся моя магическая структура готова к изменениям, я начинаю черпать из пространства свободную ману огромными порциями. Втягиваю ее ядром, делаю специальные «вдохи» и даже не думаю ни о чем лишнем. Так скажем, мощности мозга — силу чистой мысли — тоже можно задействовать для непростого прорыва.
Вскоре у меня получается отдавать вовне, без оборачивания в аспект, столько же маны, сколько я поглощаю. Верный знак того, что «обороты» нужно наращивать. Делаю это плавно, пока в какой-то момент не вхожу в полный резонанс с волнами энергии, что излучает Источник.
Воздух буквально вибрирует вокруг меня. Каналы пульсируют жаром, ядро звенит внутри, а Круги начинают легонько пошатываться. Конечно, всего этого в привычном физическом плане не происходит. А вот на уровне ощущений, на уровне магического тела — да.
Тело наливается болью, начиная с кончиков пальцев. Боль пульсирующими волнами бежит по конечностям, доходит до корпуса и взрывается маленькими вспышками по всему телу.
Каналы — старые расширяются, новые вырастают. Боль становится просто невыносимой. Единственное, что себе позволяю — чуть нахмуриться. Но не больше!
Принимаю боль с должным смирением. Холодно, молча, без соплей и истерик. А свербит так, что хоть лбом о камень! Терплю… терплю…
Все тело простреливает ледяными иглами. Продолжаю терпеть. Напрягаю мышцы, стараюсь забыть о том, что боль существует. В моменте получается понять, что все это быстро пройдет. Но затем припечатывает с новой силой.
Едва не падаю с колен прямо в ручей. Чудом удерживаю равновесие, закрываю глаза и стараюсь вернуть слегка сбитую концентрацию. Боль расходится вспышками по костям, кажется, что вот-вот закипит костный мозг, а кровь в жилах обратится горячим паром.
Вдруг приятная прохлада бьет изнутри. Боль отступает быстрыми вспышками. Каждым вдохом я будто изгоняю ее из себя. Но быстро и жадно дышать не спешу. Нельзя сбить концентрацию. Нельзя остановиться на полпути, ведь второй раз будет гораздо сложнее.
Боль тем временем утихает, уже не впиваются раскаленные иглы в кожу. Уже не кажется, что органы грызут жадные звери. Становится только легче. Дальше — лишь проще.
Чем больше отступают сковывающие разум и тело путы боли, тем больше чувствую новый уровень силы. Контроль над аспектами, по ощущениям, тоже растет.
Постепенно прихожу в себя. Открываю глаза, картинка вокруг такая яркая, сочная и четкая, что кажется, могу легко разглядеть муравья в нескольких десятках метров. Каждую иголочку на дереве, что зеленым забором виднеются на горизонте.
Чувство это обманчивое, ведь анатомию глаза магией не изменить. А вот всю свою магическую суть — да. Встаю, и босыми ступнями отчетливо ощущаю каждый камешек.
А уж когда я захожу под водопад и погружаюсь в ледяную воду, то все существующие органы осязания просто перегружает. Настолько, что в какой-то момент вовсе нет никаких чувств. Лишь чистые мысли и осознание новой силы. Нового уровня владения аспектом.
Шестой круг — вот мое очередное достижение. Я не просто знаю, что он есть, а чувствую его так, как чувствую язык или любой из пальцев. Это принципиально новый уровень контакта с магической силой…
Вода освежает, я умываю лицо и охлаждаюсь. А что толку? После столь серьезной медитации мне все еще жарко. Я просто усаживаюсь в ручей, закидывая руки на берег. Сижу и любуюсь скалой, падающей водой.
И тут чувствую на себе чей-то взгляд. Пусть я еще никого не видел, но точно знаю, что на меня кто-то смотрит.
Смотрит и беззвучно скалит зубы…
Глава 18
Плавно, без резких движений начинаю поворачиваться. Параллельно с тем, сквозь некоторую боль в теле, концентрирую ману в воде. Ее здесь больше, чем какой-либо другой материи, что пригодна под мои аспекты.
А потому спугнуть с помощью водного удара дикого зверя будет проще всего, если только… Он не мутант и не пришел специально для того, чтобы полакомиться мной.
Наконец разворачиваюсь вполоборота и вижу это мохнатое нечто с бугрящимися под шкурой мышцами.
Огромный матерый барсук выплывает светло-серым валуном из-за кустов. Зверь недовольно скалит на меня острые желтоватые зубы, будто я занял его любимое логово. Он явно больше своих не мутировавших при Источнике сородичей — килограммов восемьдесят, не меньше.
Его некогда черная шкура выцвела до седого, почти сливаясь с грязно-белыми полосами на морде. Зверь уже не молод, об этом же свидетельствуют и шрамы.