— Спасибо, — благодарю ее и завершаю звонок.
Может, Анна и была права, но я не считал, что сделал достаточно. Нет. Пока живы Морозовы и пока род императора в опасности, Империя под угрозой.
⁂
— Аманда, пришел ответ от Имперской Канцелярии? — спрашиваю я через неделю после того, как отправил запрос.
— Секунду, — помощница берет в руки планшет. — Алексей Федорович, да, наконец-то пришел. Император готов принять вас лично.
— Не думал, что это будет так просто, — улыбаюсь я.
— Вы теперь очень влиятельный человек, как и ваш род. Привыкайте, — улыбается Аманда. — Встреча завтра, а значит, сейчас мы поедем выбирать костюм.
— Это настолько важно?
— Вы же встречаетесь с самим императором, Алексей Федорович.
— Да, действительно, — вынужденно соглашаюсь я. В любом случае бы согласился, но так сейчас не хочется размениваться на все эти мелочи…
⁂
— Александр Степанович будет готов вас принять через семь минут и… — серьезная женщина смотрит на женские наручные часы, — и девять секунд.
— Благодарю, — отвечаю я и усаживаюсь в кресло напротив большого зеркала.
Нет, я никогда не страдал любовью к самолюбованию. Но сесть не перед зеркалом здесь сложно, потому как оно во всю стену. Уже не говорю о роскошном темно-красном ковре и стенах, отделанных так роскошно, будто бы я в музее искусств.
Невольно цепляюсь за свое отражение взглядом. На мне классический костюм. Темно-серая ткань, почти угольная. Пиджак тяжелый и плотный, он не мнется, а лежит безупречно, подчеркивая фигуру.
Я провожу рукой по лацкану, стряхивая пылинку. Он идеальной ширины, достаточно широкий, чтобы говорить о статусе, но в то же время не чрезмерно, чтобы как раз этим статусом уж слишком не кичиться.
Мы долго подбирали с Амандой этот костюм…
Под пиджаком белая рубашка. Шелковый галстук темно-бордового цвета, как выдержанное вино. На нем едва заметные узоры. Брюки сидят безупречно, без единой складки. Туфли — самая дорогая часть костюма, надеюсь, они не слишком привлекают внимание, иначе своих денег точно не стоят.
— Алексей Федорович, можете проходить, — женщина добродушно улыбается.
Поднимаюсь с кресла, улыбаюсь себе в зеркало. У меня отличное настроение, ведь после этого разговора я буду еще на шаг ближе к полному уничтожению Морозовых.
Только я подхожу к высоким двустворчатым дверям, как они открываются сами собой. Передо мной красная дорожка, справа и слева высокие резные из мрамора колонны. Александр Степанович сидит на троне в императорском одеянии. Но это отнюдь не значит, что он не использует современные технологии. Справа от него небольшой каменный столик, на котором стоит ноутбук. Причем я такие еще никогда не видел.
— Здравствуйте, ваше величество, — как полагается, встаю на колено и низко кланяюсь.
— День добрый, Алексей, — говорит император, и от одного его голоса мурашки бегут по спине.
Чувствуется в этом человеке не просто невероятная магическая мощь, а железный характер и острый ум. И это он только меня поприветствовал. Что же будет дальше?..
— Из канцелярии мне передали все, что ты подготовил для встречи, Алексей, — говорит император, причем таким тоном, что не знаешь — радоваться или молить о прощении.
Мне вовсе незнакомо раболепие, но аура этого человека подавляет так, что сопротивляться сложно. Одновременно с тем, я не смертник, чтобы продемонстрировать лишь несколько процентов силы от собственных семи Кругов. Это ведь могут посчитать за прямое оскорбление, а то и за нападение.
Визуально стражей в тронном зале нет. Однако что-то мне подсказывает — одно неловкое движение, и вот уже вместо человека лишь пепел, и плевать, сколько у него было Кругов маны, какая история за ним стоит.
— Позвольте спросить, Александр Степанович, что вы об этом думаете? — я добавляю в голос уверенности, но ни в коем случае чего бы то ни было, что можно счесть за агрессию или подобное.
— Мой верный поданный, — улыбается император, но я об этом понимаю лишь по глазам, ведь на его лице густая, темно-каштановая борода, — у меня много мыслей. Некоторые из них тебе совсем ни к чему. Лучше скажи, что ты планируешь делать?
Император смотрит мне в глаза. Не отвожу взгляда секунду, две… Напряжение в моем теле такое, будто бы я пытаюсь сформировать сразу десять Кругов маны. Чудом выдерживаю и понимаю это только по тому, какой, не побоюсь этого слова, ребяческий блеск сверкает в глазах Александра Степановича.