— «Соболь», — решительно отвечаю. Хочу немного отдохнуть от особенного «Стрижа», а если точнее — от его красного салона. Кроме того, на маслкаре мне безумно нравится колесить по дорогам.
— Мне за руль, господин, или?..
— Нет, Никита, отдыхай.
Парень передает мне ключи с брелком, на котором красуется серебристый значок в виде головы соболя. Я открываю дверку, усаживаюсь за руль. Да, сиденье без массажа и не самое удобное, но как же хорош этот мотор. Он не просто заставляет машину ехать, а едва ли не выстреливает ею с места.
Выруливаю из гаража, не дожидаясь двух «Стрижей» сопровождения. Парни у меня опытные, многие ходили на курсы экстремального вождения, а потому я точно уверен, что догонят.
Уже на трассе выжимаю из «Соболя» максимум, благо других машин совсем нет. Стрелка спидометра падает на две сотни километров в час, мотор звонко ревет. Как же все-таки хорошо, что я купил поместье за городом, а не квартиру в элитной многоэтажке. А то стоял бы сейчас в пробках, вместо этой бодрящей поездки.
⁂
Возле родового поместья меня встречает один из слуг рода.
— Здравствуйте, Алексей Федорович, проходите, пожалуйста. Федор Максимович планирует поужинать с вами.
Благодарю слугу и протягиваю ключи от авто.
— Припаркуй неподалеку.
— Разумеется, — с почтением кивает он.
Два «Стрижа» тоже паркуются рядом, бойцы из них высыпаются с оружием на поясе. Все они раньше служили в этом поместье, здесь у них много знакомых коллег, да и бывшее «начальство». В общем, парни не ждут от этого места никакой опасности, но все равно начеку.
— Ждите здесь, — говорю Дему, который сегодня за главного.
— Есть! — кивает он.
Прохожу на территорию поместья, прогуливаюсь по каменной дорожке мимо сада. Ветер приятно освежает, а пахнет здесь влажной землей. Уже на крыльце меня встречает Катя. Сестра спрыгивает со ступеней, вешается мне на шею с щенячьим восторгом.
— Привет, Алексей! А давно ты к нам не заходил, — улыбается эта зеленоглазая тайная рокерша.
— Привет, — отвечаю спокойно и легко ставлю ее рядом с собой.
Сестра уже не прямо чужой человек, но все равно такая чрезмерная эмоциональность мне совсем не характерна. Она тем временем не унимается. Шепотом говорит:
— А у нас скоро новый концерт…
— Нужна помощь? — участливо спрашиваю я.
— Нет, — с улыбкой до ушей отвечает она. — У нас теперь есть фанаты, немного, правда, но все равно. Если хочешь, тоже приходи.
— Не могу обещать, Кать. Дел много.
— Да? Ну ладно, я пойду… а тебя там отец ждет.
Первое, что я ощущаю в поместье — это запах чистоты. Моющих средств и ароматизаторов. Не то чтобы у меня в поместье с чистотой какие-то проблемы, но уж точно у меня нет целого отряда из профессиональных горничных. Надо это исправлять, скажу позже Аманде.
Поднимаюсь на второй этаж, окидывая взглядом картины, что висят на стенах в богатых рамках. Иногда поглядываю на изысканные скульптуры из мрамора или гипса. В основном это обнаженные люди или воины древности.
По пути мне встречаются слуги, они называют меня по имени и здороваются. Откровенно заискивают, а ведь прежде у них ко мне было совсем другое отношение. Не люблю таких людей. Просто не переношу тех, кто меняет свое отношение к человеку, как флюгер на ветру, стоит тому только чего-то достичь. Впрочем, прежний Алексей от них подобного бы не добился.
Перед тем, как войти в кабинет отца, стучу по дубовой двери. Ответ глухо раздается с той стороны:
— Войдите.
Лишь чуть приоткрыв дверь, я чувствую, как в нос ударяет запах терпкого табака. Да, этот запах мне хорошо знаком и прочно ассоциируется с отцом, но от того он приятным не становится. Хочется выйти на свежий воздух, но нельзя.
— Алексей, проходи, присаживайся, — с улыбкой самого доброго отца на свете говорит Федор Максимович. Его черная борода с проседью недавно пострижена, а волосы зачесаны назад.
Он сидит на мягком кресле с жесткой спинкой. В одной руке у него трубка кальяна, а другой отец расставляет шахматные фигуры. Белые сделаны из бука, а темные — из ореха.
— Здравствуй, отец, — демонстрирую ему сдержанную улыбку.
Двигаю кресло к столику и усаживаюсь напротив отца. Он указывает рукой на шахматы и говорит:
— Партию?
— Да, можно, — беру фигуры и начинаю расставлять по шахматной доске.
Последние пешки занимают свои места на шахматной доске. Федор Максимович поднимает взгляд на меня, выдыхая терпкое облако дыма в сторону.
— Дай угадаю, — не спеша говорит он, — белыми?
— С удовольствием, — уверенно отвечаю я, беру ферзевую пешку и делаю ход на две клетки.