А после и я взмахиваю рукой. Мои карты ложатся на сукно с шелестом… Стрит-флеш. Вот так удача.
Карты голубоглазой незнакомки меркнут рядом с «моей рукой». Она не ахает, не фыркает, а лишь медленно выдыхает.
— Кажется, фортуна сегодня на твоей стороне, мистер «я-всегда-вижу-блеф»… — говорит она, недовольно хмурясь, а в голосе присутствуют нотки издевки. — Победить эмоциональную девушку в покер…
Не ведусь на этот дешевый развод, ведь знаю, что в душе она довольна. Просто все еще продолжает «игру». Вместо яркой реакции на, казалось бы, обидные слова, я собираю фишки.
— Хорош, — тихо говорит Анатолий, что с интересом наблюдал за раздачей.
— А ведь если бы я тебе проиграл, ты высмеяла и это. Верно? — парирую я, встречая ее взгляд.
В голубых глазах плещется не досада, а вызов. Она выпивает бокал шампанского, расслабляется и смеется. А смех — точно горный ручей — обещает нечто гораздо более интересное, чем сам покер.
— Что правда, то правда, — признается она, пожимая плечами.
— Неважно, — улыбаюсь я. — Предлагаю реванш. Выбирай любое место для нашей следующей встречи, всё за мой счет. Лишь бы досада от поражения наконец исчезла с твоего лица.
Я подкалываю ее, и она это прекрасно понимает. Ее губы растягиваются в лукавой улыбке. Она медленно встает, а затем берет свою сумочку:
— Так нагло еще никто не звал меня на свидание. Но… я согласна, — она, проходя мимо меня, оставляет легкий шлейф духов. — Я выберу место, где счет будет… значительно выше, чем… — указывает она взглядом на гору фишек передо мной.
— Я готов, — уверенно отвечаю, — лишь бы ты не дулась.
Она идет дальше и оборачивается уже на пороге. Ее взгляд вовсе не сияет азартом, зато теперь есть в нем нечто такое, таинственное.
— Алексей, ты ведь взял ее номер? Или хотя бы узнал имя, пока я отлучался? — спрашивает Анатолий, разводя руками в стороны.
— Нет, — отвечаю я. — Она сама найдет меня.
— Настолько все хорошо⁈ — скептически хмыкает он.
— Да, — сдержанно отвечаю.
Позже мы с моим новым приятелем проходим по холлу и задерживаемся лишь перед телевизором в зоне столиков. Может и не задержались бы, если не срочный выпуск новостей.
Серьезный мужчина в деловом костюме и очках вещает с экрана:
— … По предварительным данным, теракт в Уфе устроили так называемые борцы за отмену сословного строя.
— Сукины дети, опять взрывают! И чего им на жопе не сидится⁈ — мой товарищ злобно взмахивает кулаком по воздуху. Будь рядом с ним стол, так проломил бы и не заметил.
— Анатолий, ты тоже подозреваешь, что взрывы устраивают совсем другие люди? — говорю я, наблюдая в телевизоре видеозапись с последствиями взрыва. — Очевидно же, что никакие это не борцы за отмену сословного слоя. Они — лишь подходящая по контексту событий, запрещенная организация, на которую так удобно спустить собак.
— Ну знаешь, Алексей, — тяжело вздыхает он. — Так тебе скажу: я не подозреваю, я точно… — осекается Анатолий, будто сказал лишнего, — уверен наверняка, что это делает кто-то другой. Составишь мне компанию, покурить захотелось.
— Да, с удовольствием, — отвечаю я, хоть и не очень мне хочется дышать вредным дымом.
Швейцары замечают нас, выписывают поклоны и раскрывают двустворчатые двери. Мы выходим на улицу и направляемся в зону, где днем всегда полно людей, что сидят на креслах и за столиками.
Анатолий достает спички и медленно, с наслаждением или, скорее, с успокоением раскуривает табак. Еще один любитель подымить на мою голову — ну гадость же.
— Пройдем? — указывает он вперед.
И мы проходим к мраморным перилам. С высоты роскошной площадки для времяпрепровождения смотрим на оживленную дорогу вдалеке. На дорогие авто, что располагаются на парковке. Некоторые из них стоят целое состояние.
Замечаю даже, как чья-то голубая жемчужина с белым верхом покидает парковку в сопровождении нескольких серебристых «Чаек».
— Алексей, я могу быть с тобой до конца откровенным? — вдруг спрашивает Анатолий, затем затягивается из трубки. — Я так понимаю, нас объединяет не только участие в одном клубе, но еще и патриотизм.
Очередной «кивок» в сторону моей удачной миссии на спорной территории, при границе с Польшей. И в очередной раз понимаю, что все не зря. Да и не раз мне это еще припомнят, в хорошем ключе, разумеется.
— Правильно понимаешь, Анатолий, — совершенно искренне говорю я.
Будь я истинным «Близнецом», так и сейчас бы сам участвовал во всем этом кровавом хаосе. Имею в виду — на темной стороне. Кто знает, какие бы команды мне отдавали, а ведь я был бы вынужден подчиниться.