Продолжаю обрушивать молниеносные удары на Коршунова. Подгоняю руки и клинок ветром. Кирилл пытается что-то противопоставить, но у него ничего не выходит.
Резкий взмах… Один из. Мой клинок со свистом проносится по воздуху. Он не впивается в плечо бастарда, но оставляет на нём болезненную красную полосу.
Он злобно рычит, делает отчаянный выпад, но я уже не там. Я за его спиной.
Ещё удар. И ещё… Мой меч кусает и жалит Коршунова, словно дикий зверь. Красные полосы вспыхивают на серой ткани, местами появляются пятна крови — как индикатор удачных уколов.
Впрочем, я не перерубаю аорты или артерии. Я вообще по максимуму стараюсь не задевать жизненно важные органы и даже сухожилия. Мне не нужна смерть Коршунова. Мне нужно, чтобы он принял поражение.
Теперь он истекает кровью. Его спортивный костюм пропитан красными пятнами и полосами. Лезвие уже не танцует по воздуху, а дрожит в ослабевших пальцах.
По правилам — он должен сдаться. Уже бы пора. Но он не сдаётся.
— Хватит, — говорю я, — сдайся, или умрешь от кровопотери.
Он плюет кровью и снова поднимает меч.
— Нет!
Бью еще несколько раз. Кровь едва ли не веерами брызжит в сторону. Дружки Коршунова что-то нечленораздельно орут, девушки с его стороны — тоже.
Я так увлечен боем, что совсем не обращаю на них внимание. Лишь вижу, что кто-то из моих людей явно не позволяет вмешаться.
Наконец Коршунов, истекая кровью, роняет клинок. «Коготь дракона» вонзается в сырую землю с алыми пятнами. Кирилл падает на колени, судорожно хватая ртом воздух. Нет, это просто сбитое дыхание, я точно не прокалывал его легкое.
Глаза бастарда горят ненавистью, отчаянием, безумием — но тело больше не слушается. Он пытается встать, но не может. А от натуги и чрезмерных усилий лишь больше крови вытекает из ран.
— Ты проиграл, — говорю я, но свой меч не опускаю.
Он не отвечает. По правилам должен признать поражение хотя бы кивком.
— С… с-даюсь… — тяжело дыша, все-таки выдавливает из себя Коршунов.
Прокручиваю меч вокруг кисти, перехватываю в воздухе и резко, словно забиваю гвозди, втыкаю его острием в землю. Этим жестом я обозначаю завершение дуэли и свою победу.
Кровь не просто бьет по вискам, она бурлит, разнося по всему организму коктейль из адреналина, норадреналина и эндорфинов. Благодаря всем этим гормонам, я до сих пор в полной мере не ощущаю всю ту боль и усталость, что должен.
Слышу за спиной быстрые шаги. Оборачиваюсь и ощущаю теплую руку Аманды. Она берет меня под локоть, видимо, чтобы я не упал. Но это лишнее.
— Алексей Федорович, вам помочь?
— Аманда, не стоит. Все хорошо, — устало, но довольно улыбаюсь ей.
И тут слышу прямо в спину.
— Чудовище! Убийца! Да ты просто монстр! — это разоряется та самая девушка с серыми глазами, которая напомнила мне королевскую кобру при первом знакомстве.
Снова разворачиваюсь и уже хочу заткнуть ей рот, как вдруг вижу, что она бежит ко мне и вот-вот кинется. Легко уложу даже в таком состоянии, но только загвоздка в том, что дружки Коршунова и их девушки уже достали смартфоны и направили на нас камеры.
Обидно, даже крепким словцом по этой змеюке не приложиться:
— Аманда, твой выход.
— Есть! — с внезапно проявившейся солдатской выправкой говорит она.
— Люба, не медли! — в этот момент кричит Коршунов, глядя на одну из девушек, — Исцели меня! Ну, давай!
Глава 3
Девушка Коршунова, чье имя он не соизволил назвать, бежит ко мне, злобно щуря серые глаза. Ее черные волосы развиваются по воздуху, а тело принимает угрожающее положение.
Чувствую, как от нее исходит неприятная аура. Становится очевидно, что она — маг. И, судя по тому, что давление ее ауры кажется не столько сильным, сколько ядовитым, об аспекте догадаться несложно.
А потому предупреждаю Аманду еще до столкновения:
— Аспект яда.
— Поняла, — шепчет в ответ она.
Моя помощница ловко встает между мной и взбесившейся девушкой Коршунова. Сероглазая размахивает руками по воздуху, стараясь поцарапать Аманду. Понятно, зачем она это делает — я с легкостью замечаю блеск на ее ногтях: это и есть яд.
Аманда, демонстрируя чудеса ловкости и эквилибристики, играючи уворачивается от ядовитых ударов. Девушка Коршунова атакует на пределе возможностей, но ее блестящие ногти лишь зря сверкают по воздуху.
Я тем временем жестом подзываю Федотова с гвардейцами. Атаковать им не разрешу, конечно, ведь тогда все зря, но бравые бойцы и их заряженные стволы явно помогут поумерить пыл этих ненормальных.