«Как же я раньше не заметил этот бугорок?»
Я корил себя до тех пор, пока на вопросы, которые задавало правое полушарие моего мозга, не ответило левое: «Потому что в последнее время она редко позволяла видеть себя голой. Потому что трахалась с другим…»
Дерьмо! Этот ребенок вообще от меня? Я час ждал, когда ее перевезут в палату, но ни разу об этом не подумал.
Так вот почему она мне ничего не сказала? А я-то думал, что, возможно, смогу принять все это...
Доктор прервала мои размышления.
— Ребенку около семнадцати недель. Вы на втором триместре беременности. Обычно мы делаем сонограмму примерно на восемнадцатой-двадцатой неделе, и в это время можем определить пол ребенка. Но в этом случае анатомия ребенка довольно ясна. Вы хотели бы знать, мальчик это или девочка?
Я хотел знать: мой он или нет.
Врач ждала ответ, а у меня были лишь вопросы. Я пожал плечами.
— Разумеется.
Она улыбнулся.
— У вас девочка. Поздравляю, папочка.
Глава 26
Эви
— Хочешь поговорить о том, что там произошло? — спросила я, устроившись на пассажирском сиденье и пристегиваясь ремнем.
Меррик на мгновение закрыл глаза и вздохнул.
— Не очень.
Я кивнула. Вероятно, ему нужно немного времени и пространства.
— Сегодня красили мою новую квартиру, но домовладелец сказал, что можно завести вещи, когда закончат. Давай заедем? Выгружу сразу, что купила?
— Конечно.
Всю дорогу Меррик молчал, а когда подъехали, поставил машину на аварийку и помог занести пакеты в квартиру.
— Ты не будешь здесь ночевать, пока кровати нет? — спросил он.
Я кивнула.
— Мне еще нужно закончить упаковывать вещи.
Он потряс ключами.
— Подбросить тебя к сестре?
— Да, спасибо. — Я не ждала, что мы проведем вместе весь уикенд, он уж как-то резко все закончилось. Я даже вещи из его квартиры не забрала. — Сумку тогда заберу в понедельник, перед уходом домой.
Он кивнул.
Дом сестры был в паре кварталом. Тишина в машине действовала на нервы. Очевидно, встреча с дочерью Амелии расстроила его. Выходило, что она родила ребенка от другого мужчины, пока они с Мерриком были вместе. Как такое возможно? Но сейчас не время спрашивать.
Меррик притормозил у обочины. Мотор он не глушил, когда вышел, чтобы открыть мне дверцу.
Я выдавила из себя улыбку.
— Спасибо, что сходил со мной по магазинам.
— Не за что.
— Увидимся в понедельник?
Он кивнул, наклонился и поцеловал в лоб.
— Береги себя.
Меррик подождал, пока войду в дом, и вернулся в машину.
Я надеялась, что все уляжется само собой, но не могла избавиться от плохого предчувствия, пока смотрела, как он уезжает. Что-то подсказывало, что мое сердце вот-вот будет разбито... снова.
*********
— Привет. Чем занимаешься? — Грир бросила ключи на кухонный стол и прошла в гостиную.
Должно быть, было уже больше восьми, так как сегодня она, а не помощница закрывала магазин.
— Ничем. Телевизор смотрю.
Грир посмотрела на телевизор и снова на меня.
— Эм… Он выключен.
Я моргнула.
— Я имела в виду, что собираюсь посмотреть телевизор.
Она прищурилась.
— Ладно. Не против, если присоединюсь к тебе?
— Не против..
— Только переоденусь и плесну себе вина. Безалкогольного. Налью в бокал и притворюсь, что оно настоящее.
— Безалкогольное вино? Вроде, виноградного сока?
— В принципе, да. Это каберне.
Она вернулась через пару минут, одетая в спортивные штаны и толстовку «Эмори», которую я купила ей семь или восемь лет назад. Она держала два бокала.
— Тебе настоящее, — она протянула мне один. — Судя по твоему задумчивому виду, лишним не будет.
— Спасибо. — Я вздохнула. — Ты права.
Она села на другой конец дивана и поджала под себя ноги.
— Так что же произошло, что ты пялишься в выключенный телевизор?
Я улыбнулась. Сестра знала меня как облупленную.
— Честно говоря, ничего особенного. Я просто слишком много думаю.
Она отхлебнула вино и сморщила нос.
— Не очень? — поинтересовалась я.
— Пила когда-нибудь выдохшееся вино?
Я усмехнулась.
— К сожалению, да
— На вкус примерно такое же.
— Это будут долгие девять месяцев, — протянула я.
— Не смешно. — Она сделала еще глоток. — Поговори со мной. О чем же ты так глубоко задумалась?
Я пересказала то, что случилось в магазине и добавила:
— Меррик говорил, что Амелия изменяла ему, и он узнал об этом только, когда произошла авиакатастрофа. По его же словам, она умерла около трех лет назад. И девочке было примерно три года.