– Рядовой! – хрипло крикнул он, приподнявшись ровно настолько, насколько позволяли верёвки, – докладывай обстановку чётко и ясно!
На удивление, это помогло. Ботан вытянулся, собрался и наконец-то, посмотрев Сержанту в глаза, заговорил, как человек:
– После того, как вы потеряли сознание, – он деликатно умолчал о том, что произошло до этого, – с Земли поступил сигнал о самоуничтожении базы. И, если бы ещё несколько лет назад я не предположила возможность того, что мне, находясь на базе "Гагарин", придётся столкнуться с каким-то серьёзным катаклизмом, то на этом бы всё и закончилось. Но я предположила и потратила несколько месяцев на приведение в надлежащие состояние подземного бункера, прилегавшего к нашей базе.
Но когда я узнала о самоуничтожении, то поняла, что уровень безопасности, предоставляемый бункером, все равно будет недостаточным для того, чтобы вы, а возможно и я, уцелели после взрыва ядерных зарядов. Мне пришлось искать новую защиту и делать это быстро, отбросив в сторону все риски и проблемы, которые могли возникнуть в будущем. Я поставила своей целью спасти нас обоих от смерти и, могу заявить, что задача выполнена, хоть система управления капсулой и была сбита во время взрыва.
– Сбита? – тихо спросил Сержант, чувствуя, какой огромный подвох может скрываться в словах Ботана.
– Здесь следует сделать небольшое отступление, – обретя полную уверенность, Ботан поднял палец и начал вещать, словно какой-то школьный учитель. – Здесь, в бункере, я работала над некоторыми вещами исключительно ради удовлетворения своего научного интереса. В том числе, и с запрещёнными вещами.
В груди у Сержанта похолодело.
– С криогенной заморозкой, в частности.
Стало тяжело дышать.
– И, фактически, я переоборудовала спасательную капсулу, которую вы можете видеть вон там, в бак криогенной заморозки. Получить высокий шанс выживания для нас обоих можно было только укрывшись в этой капсуле. Я благоразумно выставила время пребывания в ней на двести стандартных часов. Этого времени, как я считала, вполне хватило бы для того, чтобы негативные эффекты взрыва зарядов нейтрализовались, но, как я уже упоминала, изначальная настройка была сбита…
Здоровый глаз Сержанта начал нервно подёргиваться.
– И двести часов изменились на двести лет, – сказав это, Ботан задумчиво замолк, а затем добавил: – Знаете, а ведь сказать правду оказалось не так-то и сложно. А я-то переживала… ой… Сержант? Что с вами? Почему вы такой… красный?
Сержант же, раскрасневшись от ярости и одновременно с этим побледнев от шока, пытался что-то кричать, но с губ срывались только хриплые, имеющие очень мало общего с человеческой речью, обрывки слов.
Аврил, разумно предположив, что того вновь настигли галлюцинации, являющиеся верным спутником пробуждения после криогенной заморозки, торопливо вколола Сержанту дозу снотворного, благодаря которому, тот со временем успокоился, а потом и вовсе отключился. Беглого осмотра Аврил хватило чтобы понять: жизни Сержанта ничего не угрожало и крепкий, оздоровительный сон только пойдёт ему на пользу, позволив восстановить силы после столь длительной заморозки.
Несмотря на то, как прошёл их разговор, Аврил почувствовала настоящее облегчение от того, что Сержант относительно спокойно принял новость о том, что они проспали в обнимку две сотни лет. Тут стоит упомянуть, что мерилом спокойствия Сержанта она считала количество ругательств произносимых им за одну стандартную минуту. А поскольку тот не выдал ни единого грубого слова в ответ на её рассказ о произошедшем… да, реакцию можно считать вполне спокойной. Сама же Аврил подобной выдержкой, к сожалению, похвастаться не могла. Обнаружив повреждение системы управления, она, стыдно признаться, использовала несколько слов, позаимствованных из многочисленных высказываний Сержанта.
Но сделанного не воротишь. Оставив мысли о том, что доктор Гейб хотел убить её, мысли о том, что за одно единственное мгновенье перед ней пронеслись две сотни лет, Аврил нужно было взять себя в руки, что у неё всегда хорошо получалось, и заняться делом.
Она уже успела составить до невозможности простой план дальнейших действий, первым пунктом которого был поиск информации. Да. Информация после двух сотен лет сна была основным ресурсом, более всего необходимым Аврил в данный момент. Сейчас, когда Сержант возвратился в состояние сна, она могла вернуться к попыткам настроить местный терминал, работу над которым Аврил вела с того самого момента, как тело её очистилось от химикатов, а сознание обрело работоспособный вид.
Восстановить терминал оказалось не так-то и сложно, но вот найти хоть одну возможность подключиться к внешнему каналу информации было уже не так легко. Любая попытка Аврил найти хоть какой-то внешний сигнал натыкалась на непроницаемую тишину, почти невозможную на заселённой планете, которой, без сомнения, являлся Марс. Такая тишина являлась возможной лишь в случае полного непроницаемого заглушения любых сигналов, идущих к станции "Гагарин"… или тому, что от неё осталось, но какой в этом может быть прок? Кому надо глушить сигналы вдоль развалин?
Ответ на этот вопрос Аврил найти не могла и поэтому продолжала поиски, свято веря в то, что хоть какой-то сигнал её самодельный приёмник сможет уловить. И, в конце концов, усилия её увенчались некоторого рода успехом.
Аврил удалось поймать слабый, очень-очень слабый сигнал одного из земных спутников, ретранслировавших какой-то видеосигнал. Потратив около трёх секунд на раскодирование, Аврил запустила его на главном мониторе.
Мигающая, прерываемая помехами картинка появилась на мониторе ровно в тот миг, когда Аврил набрала последнюю строчку командного кода. Первым, что она увидела было небо… красивое, ярко-голубое небо, на котором не было ни единого облака, ни одной тучи. Только небо и яркий солнечный диск. Картинка так заворожила девушку, что она поначалу и не заметила бегущие внизу экрана слова.
"…должность. Вы смотрите запись официальной церемонии вступления нового лидера Единой Земли в должность. Вы смотрите запись…"
Слова повторялись раз за разом, так что больше Аврил на них не обращала внимания, хоть её и обрадовал тот факт, что даже спустя две сотни лет существует "Единая Земля". Это давало надежду, что мир не успел сгореть в пламени новой войны. Хотя это была лишь запись… нет, строить какие-либо выводы ещё рано. Надо смотреть дальше.
Картинка неба уступила место другой: теперь камера показывала широкую прямоугольную площадь, на которой стояли… присмотревшись, Аврил насчитала ровно 318 249 человек из тех, кого показывала ей камера. Затем кадр вновь изменился. Камера опустилась ниже, намного ниже проносясь всего в нескольких метрах над всей этой многотысячной толпой. Она показывала радостные лица, улыбки, смех, флажки с каким-то совершенно незнакомым Аврил символом… Для людей этот день, определённо, был праздником.
Снова перемена кадра и… изображение гаснет. Раздражённо выдохнув, Аврил вновь взялась за настройку, в попытках вернуть единственный ручеёк информации, который оказался у неё в этом бетонном мешке. Вернуть сигнал оказалось почти так же сложно, как и найти его в первый раз, но, в конце концов, линии помех сменились пусть и рябящим, но вполне различимым изображением.
Камера больше не показывала ликующие массы, теперь она кружила вокруг высокого, удивительно красивого здания, целиком покрытого слоем блестящего переливающегося в свете солнца стекла. Следующий ракурс был намного ближе. Камера поднялась к самой вершине здания, где на небольшом, выдававшемся вперёд выступе размещалась огороженная площадка, в каждом из углов которой стояли странные человекоподобные фигуры. Они очень заинтересовали Аврил, и когда камера двинулась ближе, сама она стала как можно более внимательно следить за происходящим.