— Слушай, может быть, выйдем куда-нибудь? Посидим, пива попьём. То есть я сока, а ты кваса своего.
— А куда сходим?
— Да хотя бы в 'Ленпиво'. Там 'Василеостровское вишнёвое' отличное. Пошли?
— Ну, пойдём — сдался я. Наверняка это будет какое-то дурацкое заведение типа 'SПб-баров' в моём мире.
'Ленпиво' оказалось недалеко от нашего дома — прямо рядом с метро 'Кировский завод'. Собственно, я не ошибся. Это была сеть пивных баров, отличавшихся от 'SПб-баров' только названием и чуть более быстрым обслуживанием. Вокруг сновали туда-сюда официанты, распивали недорогое пиво студенты и парочки. Наташа с явным удовольствием расправилась с огромным стаканом ледяного гранатового сока, и заказала ещё один. Я уныло пытался разобраться со стаканом вкуснейшего кваса. По всей видимости, его варили прямо тут. Тут, внезапно, музыка, которая гремела изо всех динамиков, затихла, и раздалась заставка 'Радио СССР', которое тут заменяло наше 'Русское Радио'. По крайней мере, Трахтенберг шутил именно тут.
— Исполняется государственный гимн Союза Советских Социалистических Республик! Просим всех встать.
Я взглянул на экран телефона — так и есть, пробило полночь. По всему громадному помещению раздался стук отодвигаемых стульев, и из мощных 'Радиотехника-2006' полились торжественные слова до боли, до слёз знакомого мне гимна. Наверное, это отпечатано у нас в подкорке. Когда-то давно, когда отец УЖЕ мог выезжать за границу, а я ЕЩЁ мог, я единственный раз побывал в Штатах. И там меня поразил до глубины души тот факт, что даже в глуши Вайоминга, люди вставали и с благоговением пели свой гимн. Тогда меня, мальчишку, проняла обида за свою страну. Впервые в жизни я понял, что такое быть частью страны, и как это хреново — быть частью хреновой страны. Потому что у нас никто добровольно не вставал при звуках гимна.
А тут — люди вставали, и на их лицах не было написано неудовольствия, эти лица не напоминали тупые бараньи морды, какими они казались бы господам Стругацким. Ох, уж эти-то не преминули бы пройтись насчёт 'пятиминуток ненависти'… Люди просто с чувством пели гимн своей страны. Люди, которых я только что считал обычными бюргерами, сытыми представителями 'золотого миллиарда'. Я ошибался. Это были граждане великой страны — граждане сверхдержавы. Люди, которые любили свою страну, гордились ею, и не боялись её.