Поколебавшись еще немного, Сергей глубоко вздохнул и выбрал компромиссный вариант. Сначала Рендаль, вечером — отец Назарий. Прислушиваясь к скребущим на душе кошкам, Днищев все же сделал предупредительный звонок Миле Ястребовой, объяснив ей, где сейчас находится Света Муренова. Может быть, та сумеет произвести предварительную разведку? Хотя бы принюхаться к дому на Новой Басманной, если уж не удастся вызволить свою подругу.
— Не знаю, — без особого энтузиазма ответила Мила. — Не люблю я этих фанатиков, еще сбросят в какой-нибудь колодец.
— Да они перед твоей красотой штабелями попадают, — попытался настроить ее на нужный лад Днищев.
— Они мое лицо бритвами изрежут, — ответила Мила. — А я так и думала, что Свету затянут в подобную секту. Блаженная она, не от мира сего. Дай-ка мне Савву.
— Ну, ты съездишь в братство? — теряя терпение, грозно спросил Сергей.
— Попробую.
— Вот и собирайся. А твой Каир никуда не сбежит.
Передав Савве трубку, Сергей стал вышагивать по комнате, поглядывая на часы. Гена и Леша настороженно следили за ним.
— Нейролептический синдром, — сумрачно произнес психиатр. — По-моему, гуманнее будет его связать.
— О каком братстве он только что толковал? — спросил Гена, поправляя парик.
— Наверное, о вольных каменщиках, масонах. Решил стать мальтийским рыцарем.
— Давно пора. А я все думаю, чего мешкает? По всем статьям подходит. Ну, мы-то с тобой старые масоны, знаем, что к чему…
— Спрашиваешь! Да я, брат, самый наипервейший брат из братьев во всем братстве.
— Прекратить! — строго приказал Днищев, оборвав их ехидный разговор. — Не в оперетту идем.
— Но и не в крематорий, — тихо заметил Гена.
Савва, довольно улыбаясь, закончил свою секретную беседу с Милой и сладко потянулся.
— Ты как кот, обожравшийся сметаной, — сказал ему Днищев. — Давайте присядем на дорожку.
— И выпьем по граммульке, — предложил Леша.
— Святое дело! — согласился Савва, доставая откуда-то из-за шкафа бутылку виски.
— От-ставить! — снова приказал Сергей. — Не время пить. А то мы влетим не в тот поворот.
Через несколько минут они спустились вниз. Около подъезда стояла бежевая «Волга», которую Савва взял напрокат у своих приятелей-бизнесменов.
— Номера сменил? — спросил Сергей, усаживаясь на переднее сиденье.
— А как же! — отозвался Савва.
Машина помчалась по шоссе. Когда подъезжали к Лужникам, Днищев стал подозрительно принюхиваться, повернувшись вполоборота, а затем взревел:
— Стоп! А почему духами не воняет? Где жасмин?
Гена виновато пожал плечами, Леша закашлялся, а Савва выругался.
— Забыли купить, обормоты несчастные? Поворачивай назад. К ближайшему парфюмерному магазину.
Еще минут двадцать они искали нужные духи, пока наконец в каком-то универмаге не наткнулись на желанные пузырьки, стоявшие почему-то между женскими купальниками и соломенными тапочками. Савва купил сразу три штуки.
— На всякий случай, — пояснил он. — Если жажда замучит.
Поехали дальше. Настроение от этой маленькой неполадки немного ухудшилось, а тут случилась еще одна неприятность, более крупная. Отвыкший от отечественных автомобилей и московских улиц Савва крутанул на повороте руль не в ту сторону, да так ловко, что вылетел на встречную полосу. «Волга» прошмыгнула мимо рейсового автобуса, заюлила на обочине, словно пытаясь извиниться, юркнула в щель между двумя «Жигулями» и врезалась боком в фонарный столб.
Днищева бросило на Савву, а Лешу — на Гену, и они замерли так, обнявшись, как родные братья.
— Приехали, — прошептал Савва, гася зажигание.
Откуда ни возьмись рядышком тотчас же появился гаишный «уазик».
— Вляпались, — подтвердил Леша.
— Может быть, ты их загипнотизируешь? — с надеждой спросил Гена, поправляя парик, съехавший набок.
— Спокойно, — отозвался Сергей. — Большевики никогда не сдаются.
В окошко всунулась усатая голова капитана.