К трапу вскоре важно прошествовал капитан — как две капли воды похожий на Сальвадора Дали, с торчащими тараканьими усами и слегка безумным выражением лица. Богатый, но засаленный кафтан он набросил прямо на голое тело. Штаны, подвязанные шёлковой верёвкой, и великолепные башмаки с золотыми пряжками подчёркивали его пестрый вид.
— Что хотел молодой синьор? — лениво спросил капитан, прищурившись.
— Молодой синьор хотел бы попасть на Корсику, — ответил ведьмак с лёгкой улыбкой, подражая тону капитана.
— Сожалею, но мест нет, — равнодушно пожал плечами капитан, и уже было развернулся, чтобы уйти.
— Дон Морис, наверное, будет расстроен, что на его корабле не нашлось места для друга семьи, — с наигранной грустью в голосе произнёс юноша.
Капитан застыл. Его усы дрогнули, зашевелились, как у таракана, застигнутого врасплох посреди кухни. В его глазах мелькнула настороженность, и после короткой паузы он в приветственном жесте раскинул руки и, натянув доброжелательную улыбку, провозгласил:
— Мы будем рады видеть на борту друга герцога Мориса Маналезе Первого.
…Так, спустя восемь лет, «Донна Роза» снова приняла меня в свои объятья, чтобы доставить на Корсику. Теперь мне было восемнадцать лет. Я стал высоким и крепким: мускулы налились силой от многолетних тренировок. Слабость легких, бывшая страшным проклятием этого тела в детстве, бесследно прошла. Лицо загорело под солнцем, черты стали резкими и суровыми. Тёмные, чуть длиннее обычного, волосы, растрёпанные ветром, придавали мне вид закалённого в боях дикого солдата. Я выглядел старше и серьезнее, чем был — возможно, благодаря перенесенным испытаниям и опыту прежней жизни.
Стоя на баке, я предавался воспоминаниям.
* * *
Это было первое убийство…
После Армагеддона прошло всего шесть дней, а мир уже изменился до неузнаваемости. Многие живые действительно завидовали мертвым. Именно в это мрачное время наша семья со слугами и имуществом прибыла в Тулон. Корабль пришвартовался к полуразрушенному пирсу, где воздух был пропитан вонью гниющей рыбы и тлеющей помойки. Но самым омерзительным был запах разложения, исходивший от тел, разбросанных в беспорядке вокруг.
Мы сошли на берег. Матросы быстро выгрузили наши баулы на пристань и заторопились готовить судно к отплытию, подняв сходни и оставив нас наедине с дивным новым миром. Я осмотрелся. Совсем рядом трупов, к моему – и не только – облегчению, не наблюдалось. Оно и понятно: люди в панике искали укрытия, никому не хотелось оставаться на открытом месте. Но место всё равно не тянуло на мечту будущего императора. Взглянув на родителей, я увидел на их лицах страх, готовый перейти в панику. Стресс последних дней полностью выбил их из колеи.
В прежней жизни игрового продюсера я однажды обращался за помощью, когда выгорел на работе, и у меня начались панические атаки. Тогда психолог посоветовал простое упражнение с резинкой, которое помогало отвлечься: оттягиваем и щелчок, главное — чтобы не очень больно. К сожалению, здесь ни психолога, ни резинок для родителей не было. А нужно было срочно переключить их с мыслей о безвыходности нашего положения.
Я специально отчаянно закашлялся, хотя плавание по морю, кажется, напротив, утешило мой кашель и смягчило дыхание. Искусственный кашель незаметно перешёл в настоящий, и я закашлял уже всерьёз. Вокруг началось движение: все бросились оказывать мне помощь. Отец предложил флягу с вином и специями, а мать искала в сумке лечебную настойку, которой перед отплытием велел поить меня врач, спасшийся в нашем доме.
Ну а я, сидя на одном из наших сундуков, пытался сдержать кашель и анализировал наше положение, прикидывая дальнейшие шаги. Особого смысла это не имело – едва ли кто-то станет прислушиваться к мнению десятилетнего ребенка. Но иначе я не мог – так уж устроен мой продюсерский мозг, привыкший думать на десять шагов вперед во всех направлениях.
— Наполеоне, пожалуйста, будь осторожнее. Мы все на пределе…
— Летиция, хватит, — прервал её отец. Его лицо оставалось мрачным, но в глазах появилась та редкая твёрдость, которую я видел у него лишь в самые критические моменты. — Здесь небезопасно. Нельзя надолго оставаться в порту. Нужно найти укрытие.
Мать остановилась и посмотрела на него, как будто не сразу поняла. Даже я вздрогнул, услышав в его голосе такую твердость.
— Укрытие? Где же мы его найдём? — спросила она, испуганно озираясь в поисках более-менее уцелевшей постройки.
Отец решительно кивнул в сторону затянутого дымом и пылью города: