j. Пластиковое оружие (метательные ножи, дротики в одежде и рюкзаке, меч-нож в поясе; гранаты: пряжка, пуговицы, застежки, пирсинг).
Проблемы:
k. Легализация с новым телом: документы, автобиография-легенда.
l. Деньги, место дислокации, жилье, транспорт.
— «Хоп. Достаточно. Собираемся и действуем,» — я закончил разговоры с собой и закрыл кустом тамариска вход в портал. Замел следы и сделал почетный круг в радиусе ста метров вокруг кургана, всаживая в песок «страшные колышки», создающие инфразвуковое излучение, отпугивающее разумных существ.
Дальше, пешочком, как обычный белый человек, хоть и немного смуглый, направился в родное село. По дороге проверил свои ментальные способности в земных условиях: ментальное зрение и защиту, маскировку (скрыт, иллюзии), оперирование манипулами, выход в астрал, проверка наличия разумных в округе, настройка на поиск одаренных. Всё было на высшем уровне. Остальное решил испытывать по ходу событий.
*Земля. Россия. Поволжье. Село в пойме Ахтубы.
*25 сентября 2017 г. 06:00 утра.
Неторопливо передвигаясь по песчаным пригоркам, я наполнял деталями свой план действий на первом этапе. Мысли накатывались волнами, под такт шагам: — «нет нужды усложнять задачу. Начинать надо с родного села. Находим детский дом. — Банк, посмотри сайт. Организуем беседу с заведующей или её преемницей. — Ага, Банк, вижу — нынешняя работает уже тридцать лет на одном месте. Ветеран, однако. Как только, здоровье выдержало. Подходим и аккуратно сканируем память. В качестве компенсации подлечиваем старушку. Ищем подходящего детдомовского парнишку примерно 1989–1992 года рождения.»
*Земля. Россия. Поволжье. Сельский детский дом.
*10 октября 2017 года.
Скромный кабинет. Письменный стол, заваленный бумагами. Пожилая женщина перебирает старые документы и тихо плачет. Несколько дней назад вдруг болезненным образом всплыли, тщательно задвинутые вглубь давние воспоминания. Перед наполненными слезами старческими глазами, печальной чередой шли картинки-образы нескольких мальчишек и девчонок — … её большой грех, боль и груз на сердце…
— Я ничего не могла сделать, — шептала она в тяжелой пыльной тишине, — повторяла эти слова, как заклинание, вновь и вновь. — Помочь было некому, хотя это не оправдание. Шла на это преступление только ради других детей. Жертвовала одними, спасая других. Правильно, неправильно, только бог рассудит…
По документам они все пропали. Может быть сбежали, может их похитили. Или они погибли на рыбалке, пытаясь получше покормить младших… Её заявления в милицию принимали, формально проверяли, аккуратно писали справки и сразу же их подшивали в дела. Через некоторое время сами дела закрывали. Шито — крыто. Искать было некого и некому.
Перед окраиной села я запустил ментальный маскировочный режим — «скрыт». Выбрал самый экономный вариант, так как одаренных сканер в радиусе километра не обнаруживал. Добрался до детского дома, нашел заведующую, покопался в её памяти.
— «Да, удачно я зашел в эту богадельню», — сказал я сам себе и с гадостным чувством «дежавю», стал нагло копаться в тайнике этой старой гнилой карги. Там лежали деньги, драгоценности, стопка старых и более новых свидетельств о рождении, паспортов и аттестатов. Там же хранились копии милицейских заключений о том, что эти молодые мальчишки и девчонки пропали без вести. В действительности же, она, по сути, продала их. Под давлением местной мафии, конечно, но не сильно брыкаясь. Только изо всех сил прикрывалась. Выбирала тех, у кого не было родных. Тех, кого никто не станет искать.
Прототип нашелся на удивление быстро. Сходство с моим теперешним телом было невероятным, обстоятельства короткой жизни изумляли.
— «Мистика, да и только,» — поудивлялся я очередным чудесам.
Выдержка из Протокола БНК «Банк» — новая история Сан Дмита (Саоша)
Александр Кимович Димитров, родился 29 сентября 1991 года, в Н-ской области. В недельном возрасте ночью был подкинут в роддом райцентра. В неуклюже смотанном кульке простыни и одеяла лежала записка с датой рождения и именем — Александр. Также были указаны: имя матери — Анна, отца — Ким, фамилия — Димитров.
Вес ребенка составил чуть менее 3-х килограмм, тело смугловатое, волосы черные, глаза раскосые. Состояние здоровья — крайнее истощение. После недельной реабилитации ребенок был передан в дом малютки, где на него было оформлено свидетельство о рождении. Еще через год его передали в ясельную группу детского дома. Местные кумушки выдвигали версию, что ребенка нагуляла Валька Попова. Она жила одна после смерти родителей. С родней не ладила. Её видели в степи, где летом на бахчах работала семья «корейцев», хотя никто не знал их истинной национальности. Один из них, пожилой хромой азиат с шрамами на коротко стриженной голове, несколько раз провожал девушку до центра села. Никто и подумать не мог, что мрачный калека мог заделать молодой девке ребенка. Осенью 1991 года Валька уехала из села, и по слухам вышла замуж за иностранца. О всей этой грустной истории быстро забыли.