Он саркастически усмехнулся.
— По-моему, ты только что сказала, что решила покончить с этим и жить дальше.
— Женщина всегда имеет право передумать. Лайэм покачал головой, его глаза насмешливо блестели.
— Мне даже жаль этого мистера Икс. Возможно, он еще ничего не знает, но ты ведь так просто его не отпустишь, верно?
— Перестань меня подкалывать, Лайэм. Просто посмотри внимательно и скажи, что надо изменить. — Она выпрямилась на стуле и ободряюще улыбнулась ему.
Нахмурившись, Лайэм окинул ее взглядом и покачал головой.
— Честно, Молл, я чувствую себя не в своей тарелке. Ты все-таки не картинка на экране. Ты женщина… у тебя есть чувства.
Молли изогнула брови.
— Надо же, Лайэм, какая деликатность с твоей стороны! Но я постараюсь забыть о своей женской чувствительности на то время, пока ты не скажешь мне правду. Ты говорил, что всегда восхищался моей честностью, когда я высказывала свое мнение. А теперь я хочу выслушать твое.
Он пристально смотрел на нее, все еще хмурясь, потом опять покачал головой.
— Прости, Молл, но я решительно отказываюсь. Наверно, тебе лучше узнать мнение эксперта.
— Мне не нужно мнение эксперта. Я хочу услышать твое. Ладно, если ты не хочешь говорить прямо, давай попробуем ставить крестики в квадратиках.
— Ставить крестики в квадратиках?
— Да. Я называю предполагаемое изменение и перечисляю три варианта действий, которые дадут этот результат. А ты мне скажешь, какой из этих вариантов, по-твоему, будет самым подходящим для меня.
Лайэм пожал плечами.
— Раз уж ты настаиваешь. Но я снимаю с себя всякую ответственность за этот сумасбродный эксперимент.
Молли улыбнулась.
— Договорились. Первыми по списку идут мои волосы. Я собираюсь подстричь их. Оставить длину до плеч, до шеи или сделать совсем короткую стрижку?
Склонив голову набок, он обдумывал ответ.
— Короткую стрижку, — сказал он наконец. — У тебя изящная шея. Жаль ее прятать все время.
Молли невольно поднесла руку к горлу и почувствовала, как похолодело в животе. Дома надо будет получше рассмотреть шею.
— Так… А теперь переходим к цвету, — продолжила она, надеясь, что не краснеет. — Как, по-твоему, я буду лучше смотреться? Блондинкой, брюнеткой или рыжей?
— Может, оставишь свой естественный цвет?
— Ни за что на свете! Я достаточно долго жила с этим мышиным цветом, большое спасибо! Отныне ничего мышиного! Так что выбирай!
Лайэм вздохнул.
— Ладно, только пусть ответственность ляжет за это на твою голову.
— Естественно. Мои волосы и так на моей голове.
Лайэм осуждающе покачал головой.
— Сначала сарказм. Теперь злое остроумие. Что там еще в запасе?
Молли скрестила руки на столе.
— Блондинка? Брюнетка? Или рыжая?
— Гм. Ну, у тебя белая, нежная кожа, которая обычно бывает у рыжих. Но только, пожалуйста, никаких резких и грубых тонов. Тебе пойдет глубокий медный оттенок.
— Глубокий медный оттенок, — повторила она, нервно сглотнув. Она почему-то не могла представить себя с короткими рыжими волосами. Боже милостивый, для такого дела придется собраться с духом. Но решение принято.
Молли открыла рот, собираясь спросить у Лайэма о косметике, но снова закрыла его. Мужчины в этом вряд ли что смыслят. Ей нужно будет проконсультироваться у эксперта, может быть в секции косметики в универмаге.
Она стала прикидывать, сколько это все может стоить. Отличный парикмахер. Окраска волос, которую нужно будет подновлять каждые шесть-восемь недель. Новая косметика. Не говоря уже о новой одежде. Ужас! Голова просто идет кругом!
— А как быть с одеждой? — продолжала она. — То есть какая одежда тебе нравится на девушке? Конечно, я понимаю, что у меня нет такой потрясающей фигуры, как у Рокси, но сейчас и я не так уж плоха.
— Ты недооцениваешь себя, Молл, — авторитетным тоном заявил он. — Я сегодня как раз заметил, что у тебя неплохая фигура, которую ты, похоже, успешно скрывала все эти годы. У тебя совсем недурная грудь, хорошей формы попка и красивая тонкая талия. А еще у тебя хорошие ноги, что удивительно при твоем невысоком росте.
Восторг прокатился по телу Молли. Джоан говорила ей, что у нее хорошая фигура, но слышать это от Лайэма было просто замечательно! И подумать только, единственным недостатком, который он в ней нашел, оказался ее маленький рост.
— К сожалению, Лайэм, — сказала она, — рост я исправить не смогу. Хотя мне бы очень хотелось быть повыше, можешь мне поверить.
— Значит, твой мистер Икс высокого роста?
— Довольно высокого. И ему очень нравятся высокие девушки.
— Ну и дурак. Как говорится, мал золотник, да дорог! — Лайэм был явно раздражен. — Наверно, ты могла бы носить туфли на высоких каблуках. Впечатление более высокого роста можно также создать, укоротив юбки.
— Я не собираюсь ходить на работу каждый день на пятидюймовых каблуках и в мини-юбках!
Он посмотрел на нее долгим, пристальным взглядом.
— Ты с этим мистером Икс видишься на работе, не так ли?
— Да. Нет… Не очень часто.
— Значит, совершенно неважно, в чем ты будешь на работе. Совсем другое дело, когда будет появляться он.
— Знаешь, Лайэм, — твердо сказала она, — если я решусь на все эти изменения и немалые расходы, то сделаю это не ради мистера Икс.
— Конечно, Молл, конечно. Кстати, я не люблю тканей в полоску, в клетку или с цветочным рисунком. Люблю, чтобы мои женщины носили облегающую одежду из однотонной ткани интенсивных цветов.
Встретив непонимающий взгляд Молли, он усмехнулся — это его позабавило.
— Ты сказала, что у мистера Икс вкусы такие же, как у меня. Брось притворяться, что стараешься не ради него. Это оскорбляет мой интеллект.
— Ладно. Не буду оскорблять твой интеллект. Продолжай. Что еще ты не любишь?
— Не люблю, когда девушки носят штаны. Молли уставилась на него округлившимися глазами.
— Если ты думаешь, что я буду разгуливать без нижнего белья, то тебе придется подумать еще раз!
Лайэм откровенно забавлялся.
— Штаны, Молли, не штанишки. Я имею в виду брючные костюмы или брюки, если тебе так понятнее.
—О…
— Я ничего не имею против леггинсов. Или джинсов, если они хорошо сидят. Мужчин привлекают женские формы. Им нравится смотреть на них.
— А ты сексист. Тебе это известно? Уголок его рта приподнялся в насмешливой, но удивительно привлекательной улыбке.
— Да. Я люблю секс. И очень. Ты ведь это имела в виду, обозвав меня сексистом?
— Нет. И ты это прекрасно знаешь!
Он долгое время смотрел на нее, прежде чем заговорить.
— А тебе нравится секс, Молл? Она стала пунцовой.
— Мне кажется, это очень личный вопрос.
— А мне так не кажется. Это просто общий вопрос. Я же не прошу тебя делиться своим сексуальным опытом.
— Ну, если бы даже и просил, то рассказ получился бы очень короткий, — парировала она. — Мне не пришлось бы произнести ни единого слова!
Он молча уставился на нее.
— Я правильно тебя понял? — понизив голос, наконец спросил он.
Молли разозлилась. На него — за то, что он был явно шокирован ее словами, и на себя — за то, что выболтала ему ужасную правду. Но она не собиралась тушеваться и смущаться. Гордость требовала, чтобы она высоко держала голову.
— Право же, Лайэм, шептать совсем не обязательно, — с невозмутимым видом сказала она. — Я не стыжусь своей девственности.
— Но тебе двадцать пять, Молл!
— Ну и что из того? На каком, интересно, камне высечено, что девушка должна потерять невинность к такому-то сроку? Я, к твоему сведению, жду своего мужчину и не хотела бы, чтобы это был какой-нибудь неумелый сопляк где-то за школьным спортзалом или на заднем сиденье машины после дискотеки. И не думай, что мне не делали таких предложений, — солгала она. — Еще как делали!