Кровь из рваных ран на ягодицах стекала по ногам Мелкого. Рук он уже не чувствовал - так они затекли, - а в голове, как пойманная в силки птица, металась только одна мысль: «Я должен что-нибудь сказать! Я должен ему что-нибудь сказать!».
- Командир Мэтью, может, мы смогли бы... - начал пленник.
- Ты не понял? - Мэтт схватил Мелкого за нижнюю губу и, сжимая ее между большим и указательным пальцами, начал выкручивать против часовой стрелки. Мелкий закричал от боли. - Где. Бригадный. Врач?
- Он погиб! Погиб! Сдох ваш врач! Еще во время штурма сдох!
Мэтт отпустил губу Мелкого, встал на ноги и немного размялся.
- Ладно, Мелли, есть там кто за дверью? Проверь. Нам пора.
Мелисса молча кивнула и, закрыв глаза, стала прислушиваться к тому, что происходит снаружи. Мэтт же повернулся обратно к Мелкому, отбросил арматуру и, застыв на секунду, как бы прицеливаясь, сцепил руки в кулак и занес их над головой. Он собирался одним ударом в основание шеи сломать этому ублюдку позвоночник либо просто обе руки разом. В любом случае последствия такого удара даже для более крепкого мужчины, чем Мелкий, были бы смертельны. Не сейчас, так потом.
Мелкий видел движение тени на стене и, осознав, что сейчас на его спину или голову опустится кувалда под названием «руки старого командира», заверещал как свинья:
- Постойте! Постойте! Есть врач! У меня есть! Есть врач!
Мэтт замер с поднятыми руками.
- Откуда же? Бригадный мертв, сам сказал.
Мелкий всхлипнул, тряхнул головой и продолжил:
- От вояк пришел заказ! Есть у меня там друзья! Пару дней назад одного старика из Столицы похитили с ребятами! Я лично на дело ходил! Командир, я не знаю, кто он, но клянусь, он откликнулся на «доктора»! Командир Мэтью, пожалуйста, не надо!
- Мелли? - Мэтт, подняв бровь, кивнул женщине на пленника. - Проверь. Можешь не церемониться.
Женщина почти мгновенно ворвалась в сознание человека, горделиво называющего себя Большим Боссом. Сминая и круша то, что не представляло для них интереса, она выудила необходимые воспоминания и информацию.
- Не врет. Я знаю, где его держат, - сказала она Мэтту, закончив.
- Хорошо, спасибо, - ответил ей Командир. - Ну что же, - теперь он обращался к Мелкому, - нам пора.
- Вы меня отпустите, правда же? - пролепетал Мелкий.
- Нет, - сказал Мэтт, поднял руки, сцепленные в замок, и со всей доступной ему силой опустил их на шею Мелкого.
* * *
Майкл Ивор не понимал, где он находится. Когда хирург открыл глаза, перед ним была только серая, старая, обшарпанная стена с кусками не то обоев, не то какой-то наскальной живописи его предшественников, если они тут и вправду были. Понять, что было не так со стеной, не позволяло весьма скудное освещение - свет проникал в комнату только через узкое горизонтальное окно-бойницу под самым потолком.
Одна из пружин матраца, на котором лежал Ивор, больно впивалась в бок. Старый ученый попытался поерзать на месте, разминая затекшие конечности, однако понял, что тело до сих пор ему не принадлежит, все его попытки закончились только неуверенными рывками рук, ноги не слушались вовсе.
«Что произошло?» - спрашивал себя Ивор. Последнее, что он помнил - беседа с Харрисом, а потом - тьма. Через минут десять судорожных попыток выудить хоть что-то из своей памяти Ивор вспомнил, как поднимался по лестнице дома на свою старую служебную квартиру. Он вспомнил мужчину, назвавшего его «доктором», а после все - темнота.
Более-менее придя в себя спустя некоторое время, Майкл Ивор кое-как сел на старом матраце, хотя удобного в этом было мало - колени были почти на уровне подбородка, так как матрац просто лежал на земле, а о каркасе под ним не было и речи, - и начал беглый осмотр себя и помещения, в котором очнулся. Пока хирург и не пытался встать - ноги он все еще чувствовал плохо.
Комната два на три, матрац под его тощей старческой задницей, ведро в углу и окно-бойница - вот все, что было ему доступно. Одежда на хирурге осталась та же, что и в день встречи с Харрисом, но плащ был безнадежно испорчен: он помялся, был грязным, а на правом плече Ивор нащупал немалую по размерам дырку - по всей видимости, когда его, бессознательного, волокли сюда, плащ за что-то зацепился или просто пошел по шву. Или старая ткань не выдержала, сейчас это было не так уж и важно.
Спустя некоторое время в камере (иначе помещение назвать язык не поворачивался) стало светлее. Насколько понял мужчина, причина была довольно прозаична: очнулся он на рассвете, сейчас было ранее утро. Но день вступал в свои права, а вместе с его наступлением становилось и светлее. Майкл ожидал, что кто-нибудь придет к нему, будет пытать, задавать вопросы или еще что-то, но за дверью было подозрительно тихо.