Вот перед ним показалась пропасть центральной части. Она выплыла перед ним будто из ниоткуда, сливаясь в этой вьюге с таким же непроглядным фоном позади. Где-то там, внизу, лежала фигура Йорга. — Он мертв, они все мертвы, а я… я единственный, кто жив! — говорил он, успокаивая себя, мотивируя себя на то, чтобы двигаться дальше. Правая рука коснулась узкой полоски, которая оставалась на этом участке от моста, потом левая, за ними, осторожно, шаг за шагом, приминая снег большими круглыми лунками, ползли колени. Виктор старался не думать о камнях внизу, не думать о ветре, который с неистовой силой толкал его в бок, в сторону своей гибели. Десяток метров опасного пути, десять каких-то жалких метров, отделявших его жизнь от смерти. Он должен пройти их, должен сделать это для них, для себя, для каждого человека, который когда-либо жил на этой планете! Еще несколько шагов. Медленно приближался он к центру моста. Он видел уже край этой пропасти, видел снова широкую заснеженную поверхность продолжения моста за ней. Отсюда она казалась ему огромной. Как настоящее шоссе! Как взлетная полоса аэродрома. И почему тогда он так боялся идти по ней?! Ведь он мог прыгать на ней, мог плясать, он мог бегать влево и вправо по этому мосту, не боясь того, что может сорваться и свалиться вниз.
Вот впереди появились первые очертания деревьев. Еще совсем немного, несколько десятков метров, с сотню движений руками и ногами над этой пропастью и он… Но, вдруг, он остановился. Замерзшие руки до боли вцепились в острые края разрушившегося бетона. Он посмотрел в пропасть, на камни внизу. Среди них лежало тело Йорга, растерзанное, неподвижное. Хотя нет! Нет! Он вздрогнул всем телом и задрожал. Тело внизу вдруг стало двигаться, оно приподнималось над камнями, оборачивая к нему свое неживое лицо!
— Кажется! Мне это только кажется! — он попытался отвернуться, но не смог. Взгляд его, точно прикованный, снова и снова возвращался к тому, что видел он внизу. Он закрыл и снова открыл глаза. Тело никуда не делось. Он видел его ясно и отчетливо, видел так, как видел этот мост, эту вьюгу, эту пропасть под собой. Тело поднималось над камнями и медленно поворачивало к нему свое бледное, неразличимое во вьюге лицо. Снова чей-то шепот рядом, чье-то холодное дыхание над самым ухом.
— Валите! Валите нахер! — заорал он громко, но дикий вой вьюги поглотил его слова. Он сделал еще один шаг на четвереньках вперед и снова посмотрел вниз. Фигура стояла внизу и смотрела на него своими безжизненными глазами. Только это был не Йорг, это был Хью! Тот самый Хью, который размазал свои мозги по Ориону, тот Хью, тело которого в припадке безумства выкопал он тогда из земли. Это он преследовал его все это время! — Отвали от меня к черту, животное! Тебя здесь нет, — шептал Виктор, медленно продолжая ползти дальше.
Вскоре полоска бетона стала совсем узкой. Самое страшное место всего пути было прямо под ним. Правая рука с обмороженными пальцами уже не могла держать бордюр как раньше и он схватился еще левой рукой за разбитую бетонную поверхность. Но эта-то рука и подвела его. Эта рука и стала причиной последовавших событий.
Несколько метров, три, может четыре, отделяли его от края пропасти. Последние усилия его измученного тела. Шаг, второй, третий, он почти там, почти спасен, но вдруг… что-то крепко схватило его за левую руку. Он рванул ее на себя; он не хотел оборачиваться, не хотел смотреть на то, что держало его. Ведь там никого не было! Ведь он был единственным живым существом на всей этой планете! Он дернул несколько раз. Дернул со всей своей силы. Но ничего не помогало. Рука была как в тисках. До боли сжимая замерзшими пальцами бетонную поверхность бордюра, он начал поворачиваться. Ветер задул с такой силой, что сорвал повязанную куртку с лица и бросил ее вниз, в эту пропасть, к ногам этого чудовища, которое ожидало его внизу. Он видел, как улетала куртка, видел, как темным пятном упала она на белый снег! Вот только там уже никого не было, лишь проглядывавшие сквозь белую мглу камни, лишь снег, кружащий в вихре. И вдруг… он вздрогнул и затрясся. Хью! Он был здесь, рядом с ним. Его бледное лицо, развороченная пулей черепная коробка. Секунда, одна лишь секунда и их глаза встретились — раскрасневшийся, воспаленный взгляд Виктора и спокойные, стеклянно-мертвенные глаза Хью. — Уйди… — начал было Виктор своим дрожащим от страха голосом, но не докончил. В этот момент Хью дернул его с такой силой, что вторая рука его сорвалась и тело резко полетело в пропасть.