Мысль эта пришла к нему так живо и неожиданно, что он резко вскочил на ноги. Одна рука провела по шершавой от пуль и старости поверхности стены, вторая сильнее сжала пистолет.
— Люди не убивали друг друга, люди, наоборот, пытались сражаться с ними и… проиграли!.. Не войны друг с другом, не мы перебили сами себя, а они!!! Они прилетели сюда! Они, эти чертовы ублюдки на этих чертовых кораблях превратили Землю в пустыню, а мы… мы просто были их жертвами!
Ноги Виктора подкосились и он опустился вниз. Руки снова взялись за голову. Первый раз за долгое время, первый раз за все эти месяцы пребывания здесь, ему вдруг стало стыдно за себя, за свои прежние мысли. Как мог он так ошибаться! Как мог так низко думать о людях, о человечестве! Ведь он поносил их, он поливал их дерьмом, не разобравшись в том, что произошло на самом деле! Они защищали себя, свою планету до конца, защищали птиц, насекомых, растений, защищали себя! Но силы были не равны (он вспомнил корабль, его огромные, устрашающие формы), их технологии были несравнимы с нашими, мы были для них как тараканы, как какие-то беззащитные жуки. Йорг был прав!..
— Ты прав, старина! — кривая улыбка появилась на губах Виктора. — Ты знал это, черт бы тебя побрал, ты мне говорил, что здесь что-то не то, ты всем нам говорил! Но мы-то, дебилы, мы не слушали тебя! Все эти частоты, которые ты ловил, все эти шумы это… это они, это звуки этой другой цивилизации, прилетевшей сюда издалека и все это дерьмо здесь намутившей. Че-е-ерт бы их побрал, сволочей! — Виктор ударил рукой по стене, чувствуя, как поднималась в нем неведомая до этого злоба и ненависть. Но злоба эта была пуста и безобидна. Он как какое-то мелкое животное, мог досадовать, мог плакать, реветь, обвинять их и себя, кричать угрозы в их адрес, но что он мог сделать, он, мелкая букашка последней земной цивилизации с последним патроном в этом крошечном пистолетике! Он был лишь пылинкой, которую они даже не заметили под собой! Для них он был ничто — бактерия, инфузория туфелька, амеба, которая появилась из ниоткуда на этой планете, и которая точно также в никуда уйдет! Через многие годы, через сотни или тысячи лет, он вернулся к себе домой, но дом… его дом был занят уже другими!
Он сел в угол, вытянул вперед ноги и сложил крестом руки на груди. Они начинали мерзнуть и он положил их в карман скафандра, все еще не отпуская из рук рукоятки пистолета. Несмотря на всю его злобу, несмотря на эмоциональное напряжение, сон тащил его в свое царство, натягивая свинцовые веки на глаза. «Завтра будет новый день, завтра я, возможно, что-то пойму… завтра я должен буду подобрать свой рюкзак», — последние мысли пробежались в его сознании и сон окончательно овладел им.
7
Луч света проник в мрачное помещение и медленно пополз по полу. По очереди он осветил разбросанные на полу угли, следы ботинок на пыли, сами ботинки, порванный и запачканный грязью и кровью скафандр, красные опухшие руки и, наконец, его лицо… Виктор открыл глаза и несколько секунд бессмысленно смотрел перед собой. Но, пробудившись окончательно, он вмиг вскочил на ноги. В руке его оказалось обгорелое полено и он, как шашкой, начал махаить им перед собой, будто готовясь отразить атаку инопланетных тварей, которые светили фонарями ему в лицо. Но фонарей не было, как не было и самих тварей. Лишь лучи солнечного света пробивались сквозь деревья в этот небольшое и мрачное помещение.
Он понял это, откашлялся от поднятой в воздух пыли и отбросил полено в сторону. Рука его полезла в карман за пистолетом. Щелкнул предохранитель и Виктор, крепко сжимая его в руке перед собой, сделал несколько шагов в сторону выхода. Солнце ярко светило в лицо. Поднявшись над деревьями, оно лупило прямо в глаза. Несколько секунд он не мог видеть ничего, но вот глаза стали привыкать к свету, появились очертания леса напротив и он сделал еще один шаг вперед.
Снег уже не шел. Наоборот, после вчерашнего холода и мороза, температуру поднялась выше нуля. Снег таял на деревьях и слетавшие с веток капли слабо барабанили по поверхности кругом. Воздух, теплый и влажный, снова доносил до органов его обоняния запахи природы. Он сделал еще один шаг и ноги его вступили на начинавший уже таять снег перед входом. «Следы, — проговорил он с каким-то страхом и досадой смотря на грязные от пыли следы на белом, как лист бумаги, снегу, — они могут найти меня по следам… Но не сидеть же здесь вечно, да и… кто эти «они»?»