— Может корабль решил, что отсюда изучить планету можно гораздо быстрее? — засмеялся Йорг. — Ведь, в конце, концов…
— Лучше бы ты оставил свои тупые комментарии внутри своей башки, — набросился на него Хью. Раздражение его снова начало переливаться через край. — Каждый раз, когда кто-то говорит что-то серьезное, ты открываешь свой поганый рот и начинаешь нести херню, которая кажется остроумной только тебе. Ты думаешь, что ты шутишь, но ты выглядишь как полный баран! И если ты думаешь, что сдохнуть на планете в четырех световых годах от Земли это смешно, то с твоим чувством юмора явно что-то не то!
— Спокойнее, Хью, спокойнее! — снова обратился к нему Виктор. — Это раздражение не пойдет никому на пользу! Мы вместе в этом дерьме и только вместе мы сможем решить проблемы. Нам всем тяжело, но надо контролировать себя!
— Спокойствие, твою мать, конечно! — прошипел Хью, однако отвернулся в другую сторону. Йорг пожал плечами, как-то глупо улыбнулся, развернулся и зашагал в сторону входа в корабль. Виктор подошел к Хью и положил ему руку на плечо.
— Все нормально? До этого тебя таким не видел!
— Да… нормально… Только вот все это происходящее… ладно, хер с ним! — Хью вдруг улыбнулся и хлопнул командира по плечу. — Все нормально, командир, просто… ты прав, да, надо время, чтобы ко всему этому привыкнуть. Вся эти миссия, весь этот полет закончился совсем не так, как я рассчитывал…
— Как мы рассчитывали, — добавил Виктор.
— Да… мы. Мы можем провести здесь долгие годы своей жизни, можем вообще всю жизнь здесь провести. А если мы начнем болеть? Кто окажет нам медицинскую помощь? Ведь Каролина, она девчонка, понимаешь, она может лишь так, ранку там йодом намазать, дать таблетку. А если серьезное какое-нибудь недомогание, операция, инфекция там какая-нибудь? Ведь в корабле у нас все стерильно было, а здесь…
— Хватит думать о плохом. Это не поможет делу. Будем решать проблемы по мере их появления.
— Да, да, ты прав! — согласился Хью. Он говорил уже спокойнее. — Так что там за планы?
— Готов выдвигаться к озеру?
— Готов, — подтвердил Хью.
— Тогда собираемся и в путь!
9
Они медленно продвигались вглубь леса. То, что поначалу выглядело как невысокие кусты и деревья, скоро превратилось в довольно глубокий и темный лес. Деревья стали попадаться реже, но их массивные стволы с большими кронами, раскрытыми на высоте, почти полностью сдерживали попадание лучей от звезды.
— Как тихо! — Виктор остановился и прислушался. Остановился и Хью. Оба тяжело дышали. Эти скафандры хоть и были намного легче, но все равно весили несколько десятков килограмм. Конечно, они не могли защитить космонавта и на малую долю того, как могли защитить тяжелые скафандры для выхода в открытый космос, но в них, все-таки, создавался хоть какой-то эффект безопасности. Виктор хотел одеть просто униформу и тяжелые ботинки, но Хью сам настоял на том, чтобы они одели полную экипировку. Лишь тяжелые шлемы было решено оставить в корабле, заменив их легкими бейсболками.
— Мы первые живые существа, кто ступил на эту планету. — Хью ударил ногой по невысокому деревцу и тихо добавил, — по крайней мере, разумные существа.
— Я думаю, что это хорошо.
— Хорошо что?
— Хорошо, что мы единственные живые существа на этой планете. Если бы здесь был уже кто-то похожий на нас, землян, нас давно бы уже схватили и посадили бы за стекло в какой-нибудь лаборатории, а потом бы замариновали, чтобы изучать наши тела.
— Это как пить дать. Если бы мы были инопланетянами и на Землю прилетели…
— Тихо! — Виктор вдруг замер и поднял разводной ключ вверх, который он нес с собой, как единственное бывшее у них в распоряжении оружие. Тревога оказалась ложной, это слабый ветерок прошелся в кронах деревьев, заставляя их зашевелить своими маленькими листиками. Минуту оба не двигались. Они ушли еще совсем недалеко и время от времени до них долетали голоса с «Ориона». Было слышно, как Алисса кричала что-то Йоргу, слышно было как тот ей что-то отвечал. Они продолжили свой путь, но через несколько минут снова остановились и снова прислушались. Был слышен слабый лязг металла по металлу. Видимо, Йорг что-то делал с кораблем.
— Ты знаешь, — продолжил прежний разговор Виктор, — мне кажется, что мы одновременно самые несчастные и одновременно самые счастливые люди, которые когда-либо родились на Земле.