— Ну а дождь?! А радиация? Ты говорил, что там, где вы с Хью ходили, были места, где радиационный фон был гораздо выше нормального!
— Был. Конечно, это не Земля, здесь есть свои сюрпризы, но поверь мне, приземление сюда, это лучшее, что могло произойти с нами, естественно, учитывая все обстоятельства… Из миллионов или миллиардов мертвых, необитаемых планет, мы приземлились именно сюда. Не на какую-то похожую на Юпитер планету, которая раздавала бы нас давлением своей атмосферы еще до того, как мы коснулись бы ее поверхности, не на планету, похожую на Меркурий, где бы мы сгорели на подлете, не на планету, похожую на Венеру с ее парниковыми газами и реками лавы, а на планету с воздухом, с водой, с атмосферой, в которой мы можем нормально дышать!
Виктор снова остановился. Он поднял глаза к небу. Над головой уже не было серых туч, как прежде, последнее большое облако быстро пролетало над верхушками деревьев. Над ним горела яркая полоса Млечного Пути.
— Во всей это ситуации, Лина, меня радует одно, — продолжил он, слабо улыбаясь, — мы уже не умрем просто так! Что бы ни произошло с нами дальше, чем бы все это для нас ни закончилось, мы уже легенды, живые, пока еще, но уже легенды! Мы первые, кто открыли и ступили ногой на пригодную для проживания планету вне Земли. Когда-нибудь люди узнают о нас и жизни здесь… Рано или поздно, они точно узнают! Из простых существ, которые населяли маленькую планету солнечной системы в средней величины Галактике, с приземлением сюда, мы превратились в колонизаторов звездного пространства, — Виктор провел рукой по листьям качавшегося рядом на ветру куста и двинулся дальше, — и мы первые из тех, кто распространили жизнь за пределы того ареала обитания, где мы жили с самого нашего зарождения!
Каролина молчала, он медленно двигалась за Виктором по распаханной земле.
— Что бы с нами ни случилось! — Виктор вдруг снова остановился и посмотрел на Каролину. Его блестящие при свете ярких звезд глаза одновременно пугали ее и вызывали какой-то трепет, — мы навсегда останемся в анналах истории, как первые люди другой планеты! — Виктор опустил вниз фонарь и выключил его. Большого смысла в нем уже не было. Яркий свет звезд хорошо освещал лес, эту проложенную кораблем дорогу, мрачные очертания корабля, который лежал на брюхе, как подкошенная дробью птица. Виктор оглянулся по сторонам и сделал глубокий вдох. Каролина не спускала с него глаз.
— Йорг! — крикнул он в тишину. Его голос пробежался сквозь деревья и вскоре заглох где-то вдали. Ему никто не ответил. Тогда он сложил руки вокруг рта, делая что-то наподобие рупора, и крикнул еще раз, уже в другую сторону:
— Э-э-э-й! Йорг!
Ответа не было. Виктор подождал с минуту, покачал головой и снова двинулся дальше. За ним, пытаясь попасть в большие следы от его сапог, двигалась Каролина. Несколько минут оба молчали. Каждый был в каких-то своих мыслях. Виктор снова думал о доме, о том, что теперь делают его мать и отец. Они ждут его. Каждый вечер, он был уверен в этом, когда на небе выступали звезды, его родители выходили на крыльцо и смотрели в небо, куда-то сюда, в сторону яркой звезды в созвездии Альфа Центавра, где на одной из окружавших эту звезду планет, был их сын. Но они не знали, что он жив. Они не знали ничего. Даже если их сигнал ушел, даже если Йорг сделал все, как надо, и волны улетели в сторону Земли, пройдет еще ни один год перед тем, как родители его смогут услышать его голос. Если, конечно, смогут!.. Четыре года… Тысяча с лишним дней. Что будет с ним через четыре года, что будет с ними со всеми? С Каролиной, с Алиссой, с этим… Хью, его избалованной и недовольной рожей, простаком Йоргом, которого они уже потеряли. Сможет ли он точно так же, как и сейчас, через четыре года, снова выйти на улицу, встать посреди этого поля, смотреть в небо, на эти же самые звезды и думать о них, о родителях, о…
Но в этот момент мысли Виктора прервались и он резко остановился. Каролина, которая шла сзади и смотрела лишь себе под ноги, не заметила этого и врезалась Виктору в спину. От этого внезапного удара она потеряла равновесие и повалилась на спину. Но Виктор не спешил ей на помощь. Он продолжал стоять неподвижно с поднятым к небу лицом.