Они решат, что он свихнулся.
Ещё один контуженный на войне пехотинец.
Может, в лицо они ему и не рассмеются, но стоит Финну выйти за дверь...
Нет, он не станет ничего рассказывать.
А может, ему всё привиделось?
Может, у него с нервами гораздо хуже, чем он предполагал?
Может, война действительно что-то сдвинула в его голове?
Но сам Финн в это ни минуты не верил.
* * *
Он понимал, что задерживается, но было непросто работать после встречи с гигантским насекомым.
Может, снаружи его больше и не трясло, но вот внутри он до сих пор мелко дрожал, а внутренности скрутило в узел.
Ему нужно было открыть и закрыть четыре двери, но руки просто ходили ходуном, и первые два ключа он просто не мог вставить в замок.
В конце концов, мужчина замер, сделал глубокий вдох и медленный выдох и заставил себя успокоиться.
"Ты пережил войну, дубина! И теперь места не находишь из-за какого-то шершня-переростка?!"
Да, мысли были верными. Только звучали неубедительно.
У той твари были зубы. С каких пор у насекомых есть зубы?!
И крылья... Теперь Финн потихоньку вспоминал, но их была не одна пара, а две или три.
Нет, это было невероятно во всех отношениях.
Насекомые не бывают такими огромными. У них не бывает грёбаных зубов.
Финн провернул последний ключ и вздохнул с облегчением.
Он с нетерпением ждал Джека.
Джек с удовольствием посплетничает обо всех странностях, тут и к бабке не ходи.
Финн шёл по пустынной, залитой лунным светом дороге к зданию А и диспетчерской, которая стояла неподалёку от основного строения.
Чашка кофе, сигарета - и Финн снова станет чувствовать себя человеком.
Всё произошедшее обретёт смысл...
Шум. Снова.
Вот чёрт!
Он становился всё громче и громче, словно морские волны, врезающиеся в пирс.
Земля задрожала, и Финн снова оказался сидящим на заднице.
И почти одновременно началась вибрация.
Он чувствовал костями, мышцами, как всё вокруг вибрировало.
Будто всё, из чего Финн состоял, готово было вот-вот разлететься вдребезги.
Голова кружилась, и волнами накатывала тошнота.
И стоило ему моргнуть, как он увидел мир таким, каким ни разу не видел его прежде.
Абсурдный, искорёженный.
Деревья, как длинные извивающиеся пальцы, касаются светящихся облаков.
Здания, как склонённые монолиты.
Звёзды над головой; такие яркие и такие близкие; пульсирующие, осязаемые, как бьющиеся сердца; или словно распахнутые от ярости глаза в окровавленных глазницах.
Финн закричал.
И снова, и снова. И тогда он разглядел на фоне неприятно раздутой, как гниющая дыня, и такой близкой луны рой проносящихся мимо гигантских насекомых.
А затем всё закончилось.
Финн поднялся на ноги и заковылял к диспетчерской.
Дошёл, прислонился к стене и попытался выровнять дыхание.
Не получалось.
Финн лихорадочно сжимал край металлической полки, потому что боялся, что всё повторится вновь, и на этот раз он действительно разлетится на тысячу осколков.
Минут через пять он пришёл в себя и успокоился.
Насколько это было возможно.
Финн зашёл внутрь диспетчерской и увидел, что Джек Койе уже его ждёт.
Он сидел рядом с радио и отслеживал передвижение воздушного транспорта.
Из уголка его рта торчала сигарета.
Обычно уверенное лицо Джека сейчас было бледным и одутловатым, а под глазами виднелись тёмные круги.
- Сумасшедшая ночка, - произнёс он. - Чертовски сумасшедшая ночка.
Финн упал в крутящееся кресло на колёсиках и прижал ладонь к здоровой ноге, чтобы она не дрожала.
Джек налил ему крепкого чёрного кофе; Финн медленно отпил глоток и затянулся сигаретой.
- Выглядишь так, словно увидел привидение, - заметил Джек.
- И не одно, - ответил Финн.
- Хрен пойми, чем они так занимаются.
- Говорят о каком-то генераторе. Об источнике энергии и прочем дерьме.
- Ага.
- Ходит куча странных слухов.
- Да я сам чуть в штаны не наложил, когда они последний раз его запустили.
Джек отвернулся от радиоточки и посмотрел на Финна.
- Тебя тоже зацепило, да?
- Ага, - кивнул Финн.
- И кишки скрутило?
- Ага.
- И голова кружилась?
- Ну да.
- Хотелось выблевать собственные внутренности?
- Ага. Что это за херня?
Джек качнул головой и закурил вторую сигарету.
И молчал.
Пепел падал на длинное серое форменное пальто, но он, казалось, этого даже не замечал.
- Как только включается та штуковина, радио начинает барахлить. Всё выключается. Одни помехи. И ещё... Самолёты в небе начинают терять скорость и высоту. Полиция не может переговариваться на своих частотах. На электростанциях возникают перебои. А может это всё и не связано, не знаю.