В моей атмосфере такая горячая резина будет гореть. От него тоже исходили бы все эти мерзкие, ядовитые газы. Но со стороны Рокки нет кислорода. Так что резина просто...остается жидкой. Он уплывает к стене туннеля и застревает там.
Я пожимаю плечами. Может быть, он поймет, что это означает “Мне очень жаль.”
Он как бы пожимает плечами в ответ. Но он делает это всеми пятью плечами. Выглядит странно, и я не знаю, понял ли он, что я имею в виду.
Он немного вытаскивает ленту, затем позволяет ей защелкнуться обратно. Он явно удивлен, хотя, должно быть, знал, что это произойдет. Он полностью отпускает ее и позволяет ей вращаться перед ним. Он хватает его и делает это снова. Потом еще раз.
И еще раз.
“Да, это весело, - говорю я. - Но посмотри на отметины. Это сантиметры. ЦЕН-ТИ-МЕ-ТЕРС.”
В следующий раз, когда он достает кассету, я указываю на нее. - Смотри!”
Он просто продолжает вытаскивать его и снова вытаскивать. Я не вижу никаких признаков того, что он заботится о том, что там написано.
“Фу!” Я поднимаю палец. Я возвращаюсь в лабораторию и беру еще одну рулетку. Это хорошо укомплектованная лаборатория, и ни одна космическая миссия не была бы полной без избыточности. Я возвращаюсь в туннель.
Рокки все еще играет с рулеткой. Теперь у него действительно бал. Он вытягивает ленту так далеко, как только может, то есть примерно на метр, затем отпускает ленту и рулетку одновременно. В результате отдачи и защелкивания рулетка дико вращается перед ним.
“ ♩ ♪ ♫ ♪ !!! "- говорит он. Я почти уверен, что это был визг ликования.
“Смотри. Смотри, - говорю я. “Рокки. Рокки! Йо!”
Наконец он перестает играть с нечаянной игрушкой.
Я вытаскиваю какую-то ленту из рулетки, затем указываю на отметины. - Смотри! Здесь! Видишь это?”
Он вытягивает свой примерно на такое же расстояние. Я вижу, что отметины на его теле все еще там—они не испеклись в обжигающей эридианской жаре или что-то в этом роде. В чем проблема?
Я указываю на линию в 1 сантиметр. “Смотри. Один сантиметр. Эта линия. Здесь.” Я несколько раз нажимаю на линию.
Он протягивает ленту двумя руками и постукивает по ней третьей. Он соответствует моему темпу, но не приближается к отметке в 1 сантиметр.
- Здесь!” Я нажимаю на метку сильнее. - Ты что, ослеп?!”
Я делаю паузу.
“Подожди. Ты что, слепой?”
Рокки еще немного постукивает по ленте.
Я всегда предполагала, что у него где-то есть глаза, но я их не узнавала. Но что, если у него вообще нет глаз?
В шлюзе "Блип-А" было темно, и у Рокки не было с этим никаких проблем. Поэтому я решил, что он видит на частотах света, которые я не вижу. Но рулетка имеет белую ленту с черными отметинами на ней. Любое зрение в любом спектре должно быть способно различать черное на белом. Черный-это отсутствие света, а белый-это все частоты, одинаково отраженные.
Подождите—это не имеет смысла. Он знает, что я делаю. Он повторяет мои жесты. Если у него нет зрения, как он может читать мои часы? Как он может читать свои собственные часы?
Хм...на его часах толстые цифры. Примерно на одну восьмую дюйма. И, вспоминая, у него действительно были некоторые проблемы с моими часами. Ему нужно было, чтобы я приклеил его к разделительной стене. Когда она проплыла в дюйме от него, он расстроился. Просто быть рядом с разделителем было недостаточно. Часы, должно быть, прикасались к нему.
“Звук?” Я говорю. “Ты ‘видишь’ со звуком?”
Это имело бы смысл. Люди используют электромагнитные волны, чтобы понять нашу трехмерную среду. Так почему же другой вид не может использовать звуковые волны? Тот же принцип—и он есть даже у нас на Земле. Летучие мыши и дельфины используют эхолокацию, чтобы “видеть” с помощью звука. Может быть, у эриданцев и есть такая способность, но на стероидах. В отличие от летучих мышей и дельфинов, эридианцы имеют пассивный гидролокатор. Они используют окружающие звуковые волны для разрешения окружающей среды, вместо того чтобы издавать определенный шум для отслеживания добычи.
Просто теория. Но это соответствует данным.
Вот почему у него толстые цифры на часах. Потому что его сонар не может воспринимать слишком тонкие вещи. Мои часы были для него вызовом. Он не может “видеть” чернила, но руки-твердые предметы. Значит, он знал о них. Но все это заключено в пластик ...
Я хлопнул себя по лбу. - Вот почему тебе понадобились часы, прижатые к стене. Вам нужны были звуковые волны, прыгающие в нем, чтобы легче добраться до вас. А рулетка, которую я тебе только что вручил, бесполезна. Вы вообще не видите чернил!”