Глава 3. Этюд в алых тонах. Часть первая
Жизнь пуста, бессмысленна и однообразна. Хотя ему и не хотелось этого признавать, но именно эта нетривиальная, по-детски нелепая мысль, все чаще приходила в голову ничем не примечательного парня - Дмитрия Велесова.
К своим тридцати годам, этот молодой человек совершенно ничего не добился. Семьей не обзавелся. С карьерой тоже не заладилось. Оглядываясь назад и сравнивая себя со своими более успешными сверстниками, Дима никак не мог отделаться от мысли, что несмотря на все старания, его собственная жизнь - медленно, но неумолимо вылетала в трубу. Впрочем, даже в полной мере осознавая этот факт, парень все равно никак не мог на него повлиять. Ведь сколько бы попыток хоть что-то изменить он ни предпринимал – незримая рука мироздания, раз за разом, возвращала все на круги своя.
Кому-то может показаться, что Велесов - фаталист, бездумно сваливающий свои неудачи на козни зловредной судьбы. И отчасти, это будет правдой. Однако, даже навязчивая идея о том, что некое, метафизическое существо, постоянно ставит ему палки в колеса - никогда не становилась для этого парня ни оправданием, ни уж тем более, поводом опускать руки.
Напротив, Дима без устали убеждал себя, что непременно со всем справится. И причина, отнюдь, не в желании сохранять правильный настрой. Просто этот парень был слишком горд, чтобы так просто сломаться под нападками какого-то там мироздания. Ему всегда хотелось у него выиграть. Оставить его в дураках. И сделать это не из высоких побуждений, а из чистой, граничащей с принципиальной вредностью - холодной ненависти.
Впрочем, даже несмотря на показную стойкость, каждая последующая неудача медленно подтачивала сердце Велесова. Уверенности в себе, как и желания бороться, оставалось все меньше. А освобожденное ими место, мало по малу, занимала злоба.
Направленная на самого себя, иногда она, тем не менее, становилась причиной срывов на окружающих. И в такие моменты, люди из круга общения Велесова, начинали подозревать, что за напускной уверенностью и веселым нравом прячется ни хорошо знакомый им амбициозный мечтатель, а уставший от бесконечных поражений, обессиленный, почти что сломленный человек.
Впрочем, даже будучи таковым - Дима не сдавался. Он из последних сил стремился жить. Жить и раз за разом бросать этой нелепой судьбе свой, полный немой ярости вызов.
Плененный накатившими вдруг раздумьями, Велесов неотрывно всматривался в поблескивающий на рассветном солнце талый снег. Пусть, на календаре и была уже середина марта - на деле же, большую часть времени, на улицах царствовал обжигающий кожу игривый мороз, иногда сменявшийся бесцеремонными порывами пробирающего до костей ветра. Впрочем, наверное, от того то, такие вот редкие погожие деньки как этот, и веяли атмосферой чего-то особенного. Наполняли измученное сердце теплом, а истощенный разум - мыслями о том, что все не так уж и плохо.
Слоняясь по железнодорожной станции, о существовании которой напоминали только брошенная на подушку из щебня бетонная плита и установленный подле нее информационный щит с надписью: "Симаково" – Дима терпеливо дожидался прибытия пассажирского состава. Его скучающий взгляд то и дело цеплялся, то за синеву раздраженного ветрами, пенящегося у гряды – бескрайнего моря, то за проносящиеся мимо, покрытые дорожной грязью - редкие иномарки. Позднее, свежести в эту монотонную картину стал привносить и внезапно приметивший парня сторожевой пес, из дома, напротив. Впрочем, едва-ли его ленивым, как для галочки, лаем можно было напугать хоть кого-то.
Бесконечные холмы, возвышающиеся над ухабистой дорогой и проложенными параллельно ей железнодорожными путями, все еще были покрыты слоем мокрого снега. Однако, даже сквозь него, местами, то и дело, пробивались лужайки пока еще мелкой зелени. Если присмотреться, то иногда, близ таких островков, можно было разглядеть едва заметные тропки из следов, оставленных обитающими в лесах выше - зайцами, соболями и лисами. Последние, временами, под покровом ночи - забредали и в сам поселок, наводя ужас на обитателей местных курятников.
Впрочем, то было половину десятилетия назад. В наши же дни, никаких хозяйств в этом месте уже не осталось. Да и жителей тоже. Исключением были лишь парочка частных домиков и несколько оных, но использовавшихся их владельцами лишь в качестве летних дач. Почти что деревня-призрак, мирно доживающая свои последние годы.