— Мы так смотрим, ты явно не любил почившего…
— Открою тебе тайну — его любили за то же, за что и ненавидели.
— И за что же?
— Безалаберность. Где это видано, чтобы правительственные военные мощности продавались по «скидке» в частные руки?
— Ладно-ладно, успокойся. Пусть предыдущий правитель был неудачным. Нужно думать, где брать нового.
— А ваш тест?
— Это вступительный экзамен. Девяносто пять процентов отсеивается уже на нем. Все достойные управленцы ныне почили, так как сидели, как воробьи на рябине возле здания совета.
— В общем, все плохо.
— Именно. И Нодж.
— М?
— Ты точно не причем? А то зная тебя, мы уже и не уверены…
— Нет, в этот раз я ни сном, ни духом. Мне хватило Лазора. Я говорил, что хочу искупить вину и сейчас всеми силами помогаю, но… но я предупреждал вас, что успел передать им очень много всего… опасного. Однако, я не предполагал, что они пойдут ва-банк и замахнуться на Пояс Ориона. Мой просчет…
По мере разговора, Нодж наблюдал за оппонентом. Он узнал достаточно, чтобы понять — Сайбер ведет себя неестественно. Лицевая пластина не изображает ровным счетом ничего, как и у его братьев. Движения более скованные, чувствуется некое напряжение.
— Знаешь, если бы не слова людей, я бы не поверил, что вы сейчас в ярости. Скорее чем-то просто расстроены.
— Расстроены? Нет, Нодж, мы сейчас хотим одного — убивать. Жестоко и кроваво.
— Вот и я о том же. С виду вы сохраняете ледяное спокойствие, работаете, как и до этого, но вот те, кто с вами регулярно синхронизируются, говорят, что сеть словно побагровела. Что в ней исчезла та приятная прохлада и покой. Сейчас в ней лишь ярость и жажда крови. Я хочу спросить — почему?
— Потому, что это наши товарищи Сильвер. Это те, кто доверились нам, был лоялен и открыт. А твои игрушки, использовали наше творение против наших же людей. Это обидно. А что нас откровенно злит, это их вздор. Они лгут, прикрываясь тем, что мы угроза, творя бесчинства. Более того, будь у них средства они бы развязали войну. Мягко говоря, нам это не нравиться. Мы десять лет воевали за Союз, воевали чтобы подарить этому миру право на новую жизнь, жизнь без страха, с надеждой на будущее. И когда находятся те, кто решают поставить собственные амбиции выше остальных — это раздражает. Знаешь, когда мы думали над тем, что с тобой делать, у тебя был козырь, который сыграл немалую роль на чаше весов. Несмотря на все, что ты сделал, ты создал компанию. Компанию, в которой люди тебя уважали. Не из-за денег или влияния, а из-за характера. Пускай ты действуешь жестко, но о своих людях ты заботишься. По-своему, но заботишься. Сколько в компании было льготных программ? Сколько вещей вы просто отдавали своим сотрудникам просто потому, что «а почему нет»? Тщеславие, гордыня, цели, ни что не смогло затмить тебя настоящего и забыть о тех, кто стоит рядом. У тех же, с кем мы сражаемся — этого нет.
— Это так.
— Мы вскрыли тела генно-модифицированных солдат. И знаешь что? Кто бы с ними это не сделал, но это больше не люди. Не столько даже физически, сколько психологически. У них исчезли нормы морали, пропала воля. Они стали послушными животными, выполняющими приказ. Мы — не люди, но в нас больше человеческого, чем в них! Нечто подобное было в пилотах, но как мы можем судить, их обработали лишь поверхностно и на скорую руку. Вероятно, это объясняет, как они смогли пилотировать стражей, но истину мы узнаем только после захвата живого образца.
— К слову о солдатах. Я слышал вы скрутили одного…
— Верно. В надежде на какую-нибудь реакцию, мы пригласили мать того человека. И знаешь что?
— М?
— Он её не узнал. Совсем. Реакции ноль. Зато поставленную задачу он пытается выполнить и сейчас. Он просто одержимый. Биоробот. Скажи мне теперь, где грань между человеком, машиной и монстром? На мой… именно на мой взгляд, её уже нет. Люди, что стали машинами, машины, что стали монстрами, и монстры, стремящиеся вернуть человечность. Этот мир определенно сходит с ума.
— Сайбер… — Нодж хотел что-то сказать, но просто не нашел слов. Незачем было что-либо говорить, когда и так все ясно.
— О! — Встрепенулся робот и изобразил грустную улыбку.
— Что такое?
— Эксперимент с нанотканью дал обнадеживающий результат. Удалось стабилизировать оболочку.
— И что это значит?
— Это значит, что ты, мой дорогой друг, переквалифицируешься из вампира летучего, в мышь подопытную.
— Видимо, естественной смертью я не умру. — Усмехнулся Сильвер. Было видно, что старик пытается храбриться, но машина видела, что человеку страшно перед неизвестностью.