- Зачем вы так? - укорил Теннисона Декер. - Вы же отлично знаете, что мы не умеем разговаривать с этими существами.
- О чем вы там! - пробулькал Смоки. - Ну-ка, Декер, переводи немедленно!
- Тонкости семантики, - ответил Декер. - Не волнуйся, я просто подыскиваю наилучший вариант перевода. Я отвык от человеческой речи. Потерпи.
№Шмяк, шмяк, шмяк! - шлепал по полу Попрыгунчик. - Шмяк, шмяк, шмяк!¤
- Не нравится мне все это, - прошелестел Сноппи. - Декер, что, черт подери, происходит? Почему ты не переводишь? Спелся с ними, что ли?
- Заткнись, - отрезал Декер. - Закрой свой соломенный рот.
- Ну вот, - злобно прошипел Сноппи. - Говоришь вам всем, говоришь, а толку - чуть. Декер, - проговорил он заискивающе, - мы же с тобой разумные существа, правда? Надо подумать. Давай отложим пока это дело, успеем еще вернуться к разговору.
- Не желаю ничего никуда откладывать! - вмешался Смоки. - Мне нужны ответы, и немедленно! И есть способы получить их!
- Я не совсем уловил, в чем суть, - сообщил Шептун, - но, похоже, дело осложняется.
- Ну и пусть осложняется, - упрямо проговорил Теннисон.
- Имейте в виду, в случае чего мы можем исчезнуть в любой момент.
- Рано еще, - сказал Теннисон. - Посмотрим, как все обернется... Отдыхай пока.
Попрыгунчик подскакал к Смоки и принялся подпрыгивать на одном месте - вверх-вниз, вверх-вниз, резко, стремительно.
№Шмяк, шмяк, шмяк, шмяк, шмяк, шмяк!¤
- Нельзя уходить, - проговорила Джилл. - Нельзя! Рано. У нас нет доказательств. А они нам нужны как воздух!
- Я скажу вам, как мужчина мужчине, как человек человеку, - обратился Теннисон к Декеру. - Вы должны меня понять, ведь вы человек, а кроме человека, никто этого не поймет, ни одно существо на свете. Мы дали слово, понимаете? Мы поклялись, что попадем сюда и доставим домой доказательство того, что мы здесь побывали. Дайте нам такое доказательство чтобы никто не смог усомниться, - и отпустите нас. Если вы сделаете это, мы вернемся. Даем вам честное слово, что вернемся и ответим на все ваши вопросы!
- Да вы с ума сошли! - закричал Декер. - Чтобы я в это поверил? И как вы смеете торговаться?
- Декер! - квакнул Смоки. - Переводи! Немедленно! Приказываю тебе, повелеваю! Переводи, а то...
- Они отказываются отвечать на вопросы сейчас, - сказал Декер. - Они предлагают сделку. Договор.
- Что? Что ты сказал? Договор? Кому предлагают? Мне? Со мной торговаться? Да я их...
- А что такого? - прошелестел Сноппи, и глазки его весело засверкали. - Почему бы разумным существам и не поторговаться немножко?
- Не выйдет! - возмущенно булькал Смоки. - Думают провести меня? Самоуверенные варвары!
- Было бы разумно пойти на кое-какие уступки, - посоветовал Декер. Я знаю людей, потому что сам человек, и я требую, чтобы ты не смел кричать на них и оскорблять их, более того, я требую...
Попрыгунчик скакал все быстрее и стремительнее. Шлепки слились в единый, непрерывный звук, заглушавший слова Декера. Все выше и выше скакал Попрыгунчик - вверх-вниз, вверх-вниз, не удаляясь от Смоки, - и вдруг Смоки сам стал подпрыгивать! Да-да, подпрыгивать! Не так высоко, не так легко, как Попрыгунчик, но тоже довольно быстро, все выше и выше. Смотреть на это было страшно и противно.
- Думаю, - решительно сказал Шептун, - теперь нам пора.
- Нет! - упрямо отозвался Теннисон. - Нам нужны доказательства. Нельзя возвращаться с пустыми руками!
- Но ты не сможешь добыть никаких доказательств у этих маньяков. В любое мгновение они могут взорваться у нас на глазах.
- Смоки! - кричал Декер, пытаясь перекричать Попрыгунчика. - Смоки, ты не прав! Ты...
- Анафема! - проревел Смоки. - Анафема всем! Всех проклинаю!
- Пора, - еще более твердо сказал Шептун.
Теннисон попытался возразить, но возражать было уже поздно.
Но пока эта дикая сцена еще была у него перед глазами, он успел заметить взгляд, который бросил на него Попрыгунчик: вспышку света, огня но не горючего, а мертвенно-ледяного...
Глава 60.
Слух о том, что происходит нечто чрезвычайное, быстро распространился по Ватикану. №Что-то происходит или вот-вот произойдет!¤ - говорили одни. №Кардинал Феодосий-то сидит с глухоманом у лестницы возле базилики и ждет чего-то. А чего?¤ - недоумевали другие. №А это слышали, самое новенькое? Джилл и Теннисон в Раю побывали и, того гляди, вернутся! Они принесут добрую весть, весть о том, что это действительно Рай. Они скажут нам, что Мэри не ошиблась, что она говорила нам правду!¤ - ликовали третьи.
Были и такие, кто пытался урезонить чересчур зарвавшихся. №Вы ошибаетесь, - твердили они. - Верить, что кто-то может побывать в Раю во плоти - это же полное противоречие со всеми установками Ватикана! Рай - это великая тайна, Рай - не от мира сего, он лучше и выше мира¤. А некоторые утверждали, что Джилл и Теннисон - посыльные, лазутчики Феодосия и других кардиналов, которые не верят, что Рай существует, или не хотят верить. №Что делать? - спрашивали они. - Поверить им - значит распрощаться с поисками знания. Если Рай есть, значит, всякие знания - чушь, чепуха, пыль под ногами, полная никчемность. Найдется Рай - и никаких знаний не надо будет никому. Нужна будет только вера¤.
Садовник Джон спустился по лестнице от базилики и встал перед кардиналом как вкопанный.
- Ваше Преосвященство, - процедил он, - вы имели честь беседовать с Его Святейшеством?
- Имел, имел, - добродушно согласился Феодосий. - У кого из нас больше прав на такую честь, Джон?
- И в разговоре с ним вы обвинили меня в предательстве Ватикана?
- Да, - невозмутимо ответил Феодосий, - я обвинил тебя во вмешательстве в дела, к твоей компетенции не относящиеся.
- Сохранение веры - дело каждого из нас! - крикнул Джон.
- Согласен. А вот кражу кристаллов и убийство ни в чем не повинного человека я бы делом каждого называть не стал, - жестко проговорил Феодосий.
- Вы меня в этом обвиняете?! - взвизгнул Джон.
- И ты имеешь наглость и дерзость отрицать, что был инициатором и лидером богословской смуты? Ты берешься утверждать, что это не ты затеял кутерьму с канонизацией Мэри?
- Это была не смута! - вскричал Джон, мотая головой. - Это была искренняя, честная попытка вернуть Ватикан назад, на тот путь, что вырабатывался в течение стольких лет! Церкви была нужна святая, и я подарил ее Церкви.