— Да нет… Мы тут так…
— Что у вас происходит? Ладно, ждите, я сейчас буду.
— Погоди, Джессика, не нужно…
Но радио уже отключилось.
— Она приведет с собой других девчонок, и объяснений не избежать. Надо было соглашаться на ее версию.
— Не сообразил сразу. Да и шила в мешке не утаишь — рано или поздно остальные тоже задались бы вопросом, куда подевалась Хелла. Поэтому лучше уж прояснить ситуацию сразу. К тому же нельзя исключить, что кто-нибудь из них мог видеть или слышать нечто важное.
С тем и разошлись. Чезаре остался помогать роботу, Анзир ушел к себе, а Артур и Гарольд потопали в гостиную. Наш герой в душе ругал самого себя за то, что относился с известной долей снисхождения к болтовне Хеллы. Но, с другой стороны, кто же мог предположить подобный исход, и главное — как он мог его предупредить?
Джессика прибыла буквально через пять минут после разговора; вслед за ней пожаловали Мириам и Элизабет.
— Ну, рассказывайте, чем вы тут озабочены?
— И где Чезаре?
Мириам добавила также:
— Хелла все еще спит? Или ушла куда-то?
Артур жестом показал им присаживаться.
— Расслабьтесь, девушки. Нам нужно вам кое-что сообщить.
— На корабле авария??
Наш герой досадливо махнул рукой.
— Погоди, Джессика. В каком-то смысле ты… в общем, права…
— Да не тяни резину! Выкладывай напрямую, что стряслось!
— Если так, то короче… м-м… с Хеллой произошло несчастье.
При этих словах женская половина их коллектива заметно напряглась.
— Где она?
— Успокойтесь, уже в лазарете, и опытный врач приступил к лечению. Чезаре ему помогает. Заходить туда сейчас нельзя.
— Ну, уж в глазок или щелочку посмотреть можно. Но вначале расскажите обо всем по порядку.
Артуру не очень-то хотелось в очередной раз подробно излагать все сначала, однако пришлось. Мириам нахмурилась, словно неожиданно вспомнила о чем-то неприятном. Первой подала голос Элизабет.
— Мы должны немедленно известить оставшуюся часть нашей команды о произошедшем. Вдруг подобное повторится?
— Ты тоже считаешь, что на корабле завелся маньяк? Мы уже обсудили несколько версий, но не нашли ни одного удовлетворительного объяснения. Может быть, вы сможете?
— Давайте начнем по порядку. Нам необходимо вспомнить, когда Хелла покинула гостиную после ночной пирушки, кто оставался и вообще кто мог видеть ее последней.
Артур развел руками — как мы уже знаем, его довольно быстро переместили в каюту, за что ему до сих пор было стыдно.
— Я тоже продержалась недолго, — призналась Джессика.
— А мы с Янкой немного погуляли по кораблю, а потом ушли к себе. Но Хелла, насколько я помню, еще оставалась здесь, — сказала Мириам.
Гарольд испытывал чувство неловкости — этим утром он обнаружил себя лежащим прямо на письменном столе в лаборатории, но как он туда попал и, главное, почему залез на стол — хоть убей, не помнил.
Элизабет, подумав, нехотя сообщила:
— Я немного придремала, а когда очнулась, в гостиной, кроме меня, оставались только Роберт и Рудольф. Но, боюсь, мы идем по ложному пути: негодяй вовсе не обязательно должен был уйти сразу вслед за Хеллой, он мог исчезнуть и пораньше, а потом подкараулить ее в одном из темных уголков или напасть прямо в каюте.
— Ты говоришь так, будто уверена, что это сделал кто-то из нас.
— Я понимаю, но если нет альтернативных вариантов, а факты — вещь упрямая…
— Не могу в подобное поверить! Скажи, Элизабет, ты ведь как раз работаешь в Отделе Коммуникаций — перед тем, как выдать человеку пропуск в Виртуальность, разве вы не проводите анализ спектральных линий его разума на предмет склонности к насилию и жестокости?
— Ты прекрасно знаешь, что проводим, и не один раз. Но даже если теоретически представить, что наша служба совершила ошибку и подобная личность оказалась в Виртуальности, садистские наклонности ее проявились бы достаточно быстро. Мы все, как ты правильно заметил, ее коренные обитатели и давно знаем друг друга.
— По-моему, мы зашли в логический тупик. Нападение не мог совершить чужой и не мог сделать свой. Но ведь кто-то его сделал!?
— А если робот?
— Еще лучше. Сумасшедший автомат. Не слишком ли по-человечески он себя вел, скрывая следы преступления?
Воцарилось молчание.
— Итак, у нас нет разумной версии случившегося, — подвел Артур итог дискуссии. — Пока не появились новые соображения, нам остается лишь подумать о том, как обезопасить себя от новых неприятностей. Придется, как это ни прискорбно, установить датчики видеонаблюдения. Анзира необходимо обязать дежурить круглосуточно, не отключаясь надолго. Второй пункт контроля можно организовать здесь, в гостиной. И тогда кто-нибудь из нас обязательно должен будет находиться поблизости, регулярно сменяясь другим членом команды. Кроме того, необходимо внимательно осмотреть весь корабль. Последнее в любом случае не повредит. Далее — если операция пройдет благополучно, Хелла расскажет о случившемся. Тогда мы все узнаем.
— И еще, — неожиданно добавил Гарольд, — кое-кому может не понравиться то, что вспомнит Хелла. Придется у лазарета выставить охрану, и не меньше двоих.
— Мы будем ее охранять, — отозвались Джессика с Элизабет. — Потом, как освободится, к нам присоединится Чезаре.
— Ну что ж, пусть будет так. А мы с Гарольдом осмотрим корабль и попросим Анзира установить датчики.
Они уже собрались расходиться, как вдруг Мириам срывающимся от волнения голосом воскликнула:
— Постойте! Кажется, я поняла!
— Ты знаешь, кто наш враг?
— Нет, но мне кажется, я догадываюсь, почему пострадала Хелла. Ее симфония… она разбудила Зверя!
— Какого еще зверя?
— Это образно… сущность, которая может спать в каждом из нас годами и десятилетиями, будучи подчас наследием прошлых жизней. Ее нельзя обнаружить никакими приборами, и человек живет спокойно, не подозревая, что внутри, до поры до времени, притаился иной… Он просыпается от сильного душевного потрясения, в большинстве своем вызванного негативными факторами — незаслуженная обида, предательство, отвергнутая любовь, сильная жажда обладания и тому подобное, и подчиняет себе человека, толкая его на безрассудство — пока не утолит свой голод. После этого засыпает вновь, оставляя человеку расплачиваться за деяния рук своих.
— Очень поэтично, почти как в «Призраке Оперы». Но даже если так — разве может проснувшийся Зверь провернуть такую сложную и хитроумную операцию? Он просто убил бы Хеллу.
— О нет, вы слишком упрощаете его суть. Он — всегда ярость, но не всегда уничтожение. Подчиняя себе человека, сообщает ему невиданную силу, ловкость или интеллект, и ты станешь способен на деяния, которые никогда не смог бы совершить в обычном состоянии.
— Слишком сложно… и как мы найдем, кто из наших товарищей заражен подобным злом?
— Непросто будет. После приступа безумства Зверь хитер и осторожен, а когда насытится — заснет опять на много лет, по крайней мере до тех пор, пока не последует очередная встряска.
— Ну что ж, гипотеза безусловно интересная, пусть и не все концы с концами сходятся. Однако если так, то мы все под подозрением — ведь на вчерашней пирушке присутствовала вся команда.
— Не вся, — внезапно высказался Гарольд. — Анзира не было, поэтому его можно исключить из списка подозреваемых. И, естественно, Хелла не могла сделать трепанацию самой себе.
— Все равно, слишком сложный выбор. Но давайте лучше пойдем взглянем, как протекает операция.
Через смотровой глазок можно было видеть робота, одной своей клешней поддерживающего голову Хеллы, а другой фиксирующей ее тело. Рядом со скучающим видом стоял Чезаре, время от времени подавая хирургу то необходимую деталь, то паяльный камень, то упаковку волокон. Часть черепной коробки была вскрыта, обнажая электронную начинку. Пальцы робота проворно копались внутри, выправляя, зашивая и припаивая. Не самое эстетическое зрелище — Мириам, раз взглянув, тут же отошла от двери.
— Так вот, значит, как лечат киборгов. Одно счастье — если уцелел блок памяти, все остальное приложится, даже пусть по телу прокатился танк.
— Сохранилась ли память в мыслеблоке Хеллы, как раз наиболее серьезный вопрос в данном случае. Пока остается лишь ждать и надеяться. То, что я услышал в оранжерее, не вселяет оптимизма.