— Действительно, — говорил наш герой, — перед самым полетом у нас состоялась конфиденциальная встреча, на которой Лара сообщила мне, что будет нашим пилотом — под чужим именем, вдобавок изменив свою внешность. Меня, конечно, это удивило, но в конце концов каждый имеет право сходить с ума по-своему, разве не так? Почему такое доверие именно мне? Но ведь мы были, как бы поточнее выразиться, соратниками по борьбе тогда, восемь лет назад, вместе выбираясь из Союза, а затем спасая наших друзей, да и саму корпорацию. Допускаю, что подобная откровенность вызвана проявлением у нашей киборгини того, что мы называем «человеческой слабостью». Мне пришлось дать обещание сохранить ее «страшную тайну». А кто бы из вас решился нарушить данное слово? Рудольф, ты смог бы? А ты, Элизабет?
— Конечно, нет!
— Вот так-то. К тому же в подобном капризе я не видел никакой угрозы, — продолжал Артур. — Что же касается моего расследования в отношении археологини второй марсианской, то могу еще раз заявить, что мною двигало лишь стремление вернуть книгу, которая, возможно, для кого-то станет памятью. Несходство дат смерти дало толчок к дальнейшим поискам, однако когда сутки спустя я стал запрашивать сведения о других участниках того полета, мне прислали сообщение, что информация отсутствует, и то же — обо всей экспедиции. Согласитесь, довольно странный факт. К тому же, случись что с нами, о том на Земле (кроме наших друзей в Реальности и Виртуальности) вообще бы не узнали, учитывая, сколь скудно освещался наш полет в мировой прессе. Однако дальше я копать не стал, получив на подсознательном уровне сигнал о приближающейся опасности. Поняв, что больше через компьютер выяснить что-либо ценное мне не удастся, на время оставил эту затею. Расскажи я о своих подозрениях — ничего бы не изменилось, зато все мы оказались в опасности. Мне трудно даже предсказать, как повела бы себя Лара в подобной ситуации. Однако могу предположить, что ее императив предусматривает и на этот счет какую-нибудь гадость. Случай с Хеллой лишний раз убедил меня в необходимости соблюдать осторожность, хотя истинные причины нападения мне, как и вам, стали известны только теперь. Надо признаться, была у меня мысль — кому-то из нас перед полетом на диск записали поведенческий вирус. Но как узнать, кому? Начнешь излагать свои сомнения, а твой собеседник как раз он и есть. Да и себя при подобном раскладе я исключить тоже не мог.
Расследование инцидента с Хеллой между тем зашло в тупик, а неведомая опасность продолжала угрожать всем нам. Во избежание худшего и чтобы побыстрее разрядить обстановку, я и принял решение сознательно обострить ситуацию. В конце концов, чем моя жизнь ценнее любой другой? В том, что попросил вас разойтись по каютам, был свой расчет: если бы вы остались, преступник либо затаился бы, догадавшись, что я блефую, либо попытался в порыве отчаяния погубить нас всех, выведя, например, из строя приборы навигации, и мы навсегда остались бы на Марсе. Как видите, особого выбора не было, лишь уверенность, что злоумышленник клюнет на наживку. Ловушка сработала, и никто не пострадал, за исключением разве что частично потерявшего память Роберта, что в принципе восполнимо без труда. Если кто-нибудь может предложить более разумный план действий в сложившейся ситуации, я готов понести наказание вместе с Ларой.
После секундной паузы заговорила Элизабет:
— Хорошо, будем считать твой план наилучшим, тем более что победителей не судят. Однако остается невыясненным еще один вопрос: при разговоре с тобой Хелла упоминала о своих… видениях?
— Да. Именно о них и шел разговор. Хелла жаловалась, что ее никто не понимает.
— Что вполне естественно для творческих личностей, пребывающих в состоянии экзальтации. И как ты отнесся к ее фантазиям?
— Вначале, естественно, не поверил — как представитель сословия ученых, я вынужден доверять исключительно фактам. Однако ей удалось привести весомый аргумент в пользу своих слов.
— И какой же?
— Способ проявления «фотографий». Он не был моей придумкой: я лишь попросил Хеллу спросить у ее невидимых собеседников, что есть такое найденные нами белые листы.
— Значит, не все так просто… Ладно, когда Хелла исцелится окончательно, мы потихоньку расспросим ее. А теперь давайте решать, что делать с Ларой.
Повисла тягостная пауза. Никто не хотел брать на себя роль судьи.
— Вот что, — предложил Чезаре, — пока вредоносная программа остается в памяти, сохраняется и опасность для нас. Ее придется удалить.
— А в отношении самой Лары каковы твои намерения?
— А что Лара? Прикажете ее усыпить или разобрать на части?
— Не шути так зверски. Насколько я понимаю в технологии программирования кибернетических организмов, она теперь не опаснее, чем ее коллега-пилот или любой другой киборг.
— Тем не менее, если не согласится добровольно вырвать свой гнилой зуб, остается только дезактивация. Жестоко, конечно, но другого выхода я не вижу.
— Будем надеяться на ее благоразумие. Здесь есть еще один подводный камень: если Лара выйдет из игры, ее «опекуны» заподозрят неладное. Какие шаги они предпримут тогда, скорей всего, не в курсе даже их подопечная.
— Здесь, на Марсе, они нас не достанут.
— Плохо же ты знаешь парней из Агентства! Они — как бультерьер: коль вцепятся, уже ни за что не отпустят, особенно если присутствует личная заинтересованность. А в последнем я мало сомневаюсь: скорей всего, даже захотят первыми ознакомиться с материалами экспедиции. Чтобы усыпить их подозрения и, если понадобится, эффективно противостоять им, нам потребуется не только согласие Лары на проведение перепрограммирования, но и ее желание быть с нами в одной команде.
— Угрозами и наказаниями мы ничего не добьемся: в лучшем случае она будет просто выполнять приказы, но не более того. Нужно убедить ее в нашем добром отношении и искренности намерений. Мириам, сможешь?
— Я попробую.
— Тогда на том и остановимся, если ни у кого нет возражений или более интересных предложений. Нет? Тогда зови «подсудимую» сюда.
Гека выглянул в коридор:
— Лара, можешь зайти, — и, на полтона ниже, — не волнуйся, все хорошо.
Вошедшую киборгиню усадили рядом с Мириам, которая, взяв руки Лары в свои, тихим голосом начала:
— Не переживай, никто из нас не считает тебя преступницей. Ты ни в чем не виновата, тебя просто использовали люди, которые одинаково неприятны всем нам. Ты, наверное, знаешь, что одним из основных принципов существования нашего мира — Виртуальности — является взаимовыручка; мы не оставляем попавших в беду товарищей. Поскольку ты сейчас член нашей команды, наша святая обязанность помочь тебе. Скажи, ты доверяешь нам? Или после случившегося скептически смотришь на взаимоотношения в человеческом сообществе?
Ее собеседница горько усмехнулась.
— За время своего существования я уже успела насмотреться всякого и не питаю иллюзий в отношении представителей вашего племени. Правда, вы, виртуальные романтики, не сделали мне ничего плохого; признаюсь, я даже испытываю к вам нечто вроде симпатии. Допустим, я поверю. Однако вначале вы должны сказать, каково решение в отношении меня.
— Наказывать, повторюсь, тебя никто не собирается. Но у нас есть вопрос: та программа — императив, что направляла твои действия… может она активизироваться вновь?
— Не буду врать: не знаю. Теоретически, наверное, да, поскольку ее создатели могли либо перестраховаться, либо предусмотреть наличие и других, помимо высадки на Марс, ситуаций, приводящих к ее реактивации. Могу даже высказать такое необычное предположение, что запустить ее вновь может любой из вас. Использование подобного механизма дало бы возможность легко управлять киборгом.
— Что несет с собой громадную опасность, понимаешь? Но согласишься ли на удаление из твоего мозга этой мерзости?
Лара на секунду задумалась.
— Я не против, особенно если учесть, что предлагала то же самое сделать моим шефам в «Макрохарде». Только соблюдайте крайнюю осторожность: наверняка предусмотрена защита от удаления.