Профессионал
День клонился к вечеру. Хорошего. Конечно, мало. Вот сейчас ещё одного пациента принять, потом разгрести всё по местам, закрыть кабинет, сдать ключ и вдохнуть, наконец-то свежий уличный воздух. А дальше…
Всё так, как прежде. Пройти через двор – это три сотни шагов – до остановки, дождаться автобус, сесть, если повезёт, и задремать на двадцать минут под мирное гудение мотора; или стоять, с полуприкрытыми глазами, если не повезёт. А после – ещё двести двадцать пять шагов до подъезда, три лестничных пролёта и дом, милый дом!
Останется, всего-то, переодеться, умыться, запихнуть вещи в стиральную машину разогреть что-нибудь полуфабрикатное, а потом, не найдя больше сил на посуду, рухнуть спать до следующего, одинакового утра…
–Два часа не есть и не пить! – возвещаю я, отпуская очередного пациента. Пациент бледен, хотя повода у него к этому нет – всего-то кариес, и даже не глубокий! А драмы-то, драмы!
–Совсем? – жалобно спрашивает пациент и делается ещё бледнее.
Я с большим трудом подавляю вздох раздражения. Вот этого я никогда не пойму. Два часа без еды и питья – это что, такая высокая цена, которую никак нельзя пережить? Да у тебя щека и язык толком не чувствуют, неужели у тебя есть аппетит и желание жевать?
Но мне платят не за это. И мне надлежит соблюдать профессиональную этику, поэтому я отвечаю, радуясь натянутой маске, избавляющей меня от необходимости улыбаться:
–Совсем!
Пациент кивает, но по глазам его я чувствую – не удержится! Ну что ж, это уже не моя проблема. Если ты не можешь выполнять рекомендаций, то не жалуйся. Но вот такие и любят жаловаться. Прибегают потом, возмущаются, мол, некачественно им сделали! А начинаешь выяснять и оказывается, что конкретно моей вины нет.
Но настроение всегда падает.
Дверь закрывается за пациентом уже в шестой раз за день, а это значит, что у меня есть пять минут, прежде, чем приведут другого. Это наше правило. Пять минут на вдох-выдох, посещение уборной и глоток кофе.
Но от кофе меня мутит, а вот вдохнуть воздуха – это хорошо. Я открываю окно и вдыхаю то, что мои лёгкие идентифицируют как «воздух» – эту дикую смесь, какая бывает только в городе, смесь парфюмов, помоек, выхлопов и какого-то цветения.
Кра-со-та!
Однако что-то не так. отрываться от окна не хочется, но я чувствую, что мои пять минут истекли. А стука нет. может, не пришёл?
Да нет, вряд ли. Время сейчас горячее. Время скидок и акций – спасибо отделу продвижения! Из каждого утюга про наши акции вещают, вот и ломится народ.
А вдруг везение?
Нет, слишком хорошо. Надо проверить.
С сожалением закрываю окно, смотрю на часы – семь минут уже прошло. Ну а вдруг?..
Ага, так и есть. Стоит мне выглянуть, как обнаруживается ещё один пациент – высокий, бледный, какой-то даже болезненный. А может быть, всё свет коридорной лампочки да его тёмные одежды так его бледнят? Или боится?
–Вы ко мне? – мой голос звучит сухо и устало.
–К вам, – отвечает пациент и даже слегка клянется. Есть в нём что-то странное. То ли речь его, то ли весь вид…
Хотя, сейчас время такое. Кого только нет! и ничего уже не кажется странным.
–Так заходите! Вход уже давно разрешён. Видите – зелёный огонёк? – я указываю на зеленоватую лампочку в самом верху двери. Всё просто. Зелёный на вход, красный – занято.
–Вы не приглашали.
–Лампочка же горит! – я чувствую, как копящееся ежедневное раздражение опасно поднимает голову.
–И всё же…– пациент смущается, видимо, чувствует моё раздражение, – вы не могли бы именно пригласить?..
Боже! Ну вот зачем эта трата времени? Впрочем, любой каприз за ваши деньги! Я профессионал и мне ли удивляться?
–Входите, пожалуйста, – я сторонюсь.
–Благодарю вас! – пациент радостно и как-то суетливо быстро перешагивает через порог кабинета и я закрываю, наконец, дверь.
–Усаживайтесь, – жестом указываю в кресло. – Жалобы какие-нибудь есть? Или вы на профилактику?
Пациент наблюдает за мной. Странно наблюдает. Нехорошо как-то. Взгляд слишком внимательный и вдумчивый.
–Знаете, – вдруг тихо выдаёт он, – вы, пожалуй, должны знать кое-что. Я, понимаете ли, вампир.
Я осекаюсь и пытаюсь обрушить через мгновение на пациента весь гнев и раздражение. Вампир он, видите ли! В психушке день открытых дверей? Кто его пустил в приличное место?
Но я почему-то молчу, и, что хуже того, я верю. И он доказывает мне правдивость своих слов: его лицо меняется, словно маска вдруг растягивается и увеличивается в размерах рот, а затем…два клыка – блестящих острых клыка! – и явный красный блеск в его внимательных вдумчивых глазах.
Но это длится лишь мгновение. Овладев дрожащим своим телом, я инстинктивно хватаюсь за шею, и мой пациент (или мой убийца?), видя это. Усмехается. Конечно, вряд ли он не справится со мною.