–Нет, вырывать не надо! Я же с голода сдохну! – вампир перепугался окончательно. – Залечим всё!
–Без наркоза будут болезненные ощущения, – предостерегла я. – Можно растянуть на пару сеансов.
–Болезненные ощущения? – вампир взглянул на меня с прежней усмешкой. Теперь он был в своей стихии. – Болезненные ощущения это когда тебе кол осиновый пытаются в сердце забить, или святой водой обливают. Кстати. У вас её нет? если есть, не провоцируйте меня. Сделайте свою работу, я вам заплачу и разойдёмся друзьями.
–Ваше дело! – я фыркнула, – но если будет больно, я вас предупреждала. Значит, сейчас ответьте на пару вопросов. У вас аллергии есть?
–Есть! – не задумываясь, ответил вампир. – На солнце, чеснок и святую воду.
–А на какие-нибудь препараты? Лечили раньше?
–Один раз. Да, была аллергия. Мне тогда стручковый перец в десну заложили, и у меня аж слёзы потекли!
–Какой перец? – я потрясла головой. – Я вас про препараты спрашиваю!
–Стручковый! – вампир развёл руками, – в Испании тогда так лечили.
Уточнять когда это «тогда» было я уже благоразумно не стала и прикинулась понимающей. С профессионально-гордым видом я нарочито снисходительно заметила:
–Мы не в Испании. Делали ли вам операции? Есть ли хронические… хотя, знаете, неважно.
Действительно, какое имеет значение наличие операций и хронических заболеваний? Я совершенно точно сошла с ума, или он совершенно точно сошёл с ума. Или мы оба. Или я всё-таки реально буду лечить зубы вампиру.
***
Говорят, что профессионализм не пропьёшь. Я не знаю, я не проверяла. Но если в первые мгновения и до самых первых моих манипуляций у меня от самого осознания происходящего тряслись руки, то сейчас, стоило взять инструменты, выстроить свет и надеть перчатки, как всякая дрожь ушла.
Бояться я буду позже. Сейчас мне надо исцелить эту божью (божью ли?) тварь.
–Рот открываем! – сурово велела я и вампир снова проявил себя существом покладистым.
В течение всего действа, от которого дёргались люди, вампир хранил покорное безмолвие и лежал с закрытыми глазами и открытым ртом. Мне и оставалось только лечить, словно на манекене тренировочном! – и просить порою:
–Сплюньте.
А так…всю очистку зуба от налёта, бормашину с её визгом, от которого у людей происходил стремительный обморок или потеря реальности, удаление нависающих краёв эмали (неприятно, но быстро) и даже пломбирование вампир вынес с такой стойкостью, что я даже восхитилась.
Вот это выдержка! Вот это покорность!
–Сейчас я отшлифую вам пломбу, – пообещала я. Дело спорилось. Оказалось, что когда тебе не мешают. Не дёргаются и не ойкают, не уверяют, что больно (даже несмотря на анестезию), и не пытаются поправить лампу (а то светит, доктор, прямо в глаза!) – процесс идёт не то что быстро, а очень быстро.
–Прикусите, – попросила я, подсовывая под новую пломбу пластину. Вампир слегка прикусил. След остался ровный. С первого раза! Ай да я! – Всё, я кариесом закончили.
Вампир тотчас открыл глаза и взглянул на меня внимательно:
–А пятна?
–Вы уверены?
–Да.
–Ну хорошо. Я наложу вам пасту.
–А сверлить? – с подозрением осведомился пациент.
–Я хороший стоматолог! – пришёл мой черёд злиться. – Не спорьте, пожалуйста. Если доверились мне, давайте уже до конца.
–Хорошо! – покорился вампир и открыл рот.
А через пару минут и с этим было покончено и вампир легко, словно не было ничего с ним сделано, поднялся.
–Спасибо! – произнёс он. – Знаете, я в последнее время просто ощущаю физически, как меняется общество! В шестнадцатом веке я лечил уже кариес, но тогда пошла повальная мода на шоколад. Знаете, вас там бы на руках носили!
Он на мгновение задумался, не то вспоминая, не то размышляя, наконец, продолжил, и моё траурное молчание его не смущало:
–Или не носили. Тогда чернота на зубах значила то, что у человека есть деньги на сладкое. Но сегодня…о да, сегодня, у людей такая сладкая кровь!
Он едва заметно облизнулся. Я хоть и притворялась, что пишу всё это время, заметила и, стараясь сдерживать дрожь в голосе, напоминал сурово:
–Два часа не есть и не пить. На профилактический осмотр пару раз…
Я замялась. В год? В век?
–Заглядывайте, в общем.
Вампир стоял напротив моего стола. Я чувствовала его присутствие, ощущала его липкий, страшный взгляд. Он хищник. Вампиры пьют кровь, так? что мешает ему меня выпить? То, что ему два часа нельзя пить и есть? Так это для людей. А что для него реальность я не знаю.
–У вас что-то еще? – я подняла голову. Логика и разум, это, конечно, лучшее сочетание, но что я могу? Видимо, если есть вампиры, то и судьбе придётся быть.