– Давай так. Я сейчас тебе скажу всё, что думаю, а потом мы поедем доставлять заказ, а ты за это время подумаешь над моими словами, идёт?
Киваю. Ну а что мне ещё остаётся?
– Только слушай меня, пожалуйста, и услышь, ладно?
Снова киваю. Кстати, слова Дария про болванчика не были лишены смысла. Нервно хихикаю, представляя на месте себя статуэтку с большой головой, которая сидит на торпеде машины и кивает на каждой кочке. И мне почему-то так смешно становится, что хихиканье перерастает в полноценный хохот. Похоже, нервный.
– Кира, возьми себя в руки, – Станислав умеет говорить так, что будто ледяной водой обливает.
И тут же смех прошёл, только нервная дрожь осталась. Что со мной происходит?
– Послушай, – вмешивается Дарий, говоря куда более мягким голосом. – Когда вокруг тебя всё меняется, очень легко натянуть на себя маску. Люди в обществе разных людей могут абсолютно по-разному себя вести только потому, что с ними атмосфера другая, место встречи другое. Но, когда ты надеваешь маску, она не меняет твоего лица. Кир, ты осталась такой, какой стала в результате перемен в своей жизни. А сейчас ты просто обманываешь всех вокруг. Зачем?
– Раньше я была похожа больше на парня, – это ведь правда. Дарий просто ничего не понимает.
– И кто тебе это сказал?
– Я сама. А я должна быть девушкой.
– Ладно, последнее нравоучение и пойдём уже работу выполним, хватит цепляться к человеку, – Стас поднялся и пошёл к сейфу, доставая оттуда какую-то невзрачную чёрную папку.
– Хорошо. Кира, сила – не прерогатива мужского пола, а умение за себя постоять – не порок для девушки. Пойдём.
Я и не заметила даже, как чай выпила. Но в желудке по-прежнему было пусто.
Поднимаюсь и иду за парнями. Наверное, самое время обдумать слова Дария. Да, признаюсь, мне тяжело порой терпеть и делать так, как надо, а не так, как велит душа. Но мне это всегда казалось правильным. Промолчать, не вызывать к себе агрессии, не привлекать внимания. А разве не это им от меня нужно? Разве не то, что я могу быть тихой и незаметной? Об этом я уже в машине и спросила парней. Дарий хохотал до икоты:
– Нет, нам нужны люди, у которых есть личность. Которые не боятся смотреть по сторонам. А завёл я этот разговор с одной простой целью. Знаешь, почему шпионов часто раскрывают?
Я покачала головой. И, кстати, мне всегда было интересно, как это их так видят и распознают так легко.
– Потому что они шпионы. Они знают это, они думают об этом, парятся о том, чтобы их не раскрыли и… их раскрывают. Они лгут, сами знают, что лгут и другие это видят. Ложь видна отлично. Другое дело, что не все могут понять, в чём она. То ли ложь в модели поведения, человек играет роль, а говорит чистую правду. То ли ложь кроется в самих словах. И тебя, Кира, раскроют сразу же. Не потому, что ты плохой свидетель, не потому, что училась плохо, а потому, что не смогла усвоить один первый урок: правда, правда и ничего, кроме правды. Никакой лжи. Ни в чём. Даже в мелочах. Туфли жмут – не скрывай этого. Если хочешь, чтобы тебе верили, открой душу нараспашку. Смотрите, мол, все, я ничего не скрываю. А уже то, в каком порядке ты будешь эти маленькие правды рассказывать, какими интонациями и кому, сформирует одну большую ложь. В идеале на основании твоей правды люди должны сами придумывать нужный тебе обман. То есть, сами себя дурить. Но это совсем идеально и очень сложно. Я от тебя пока что хочу правды. Перестань так зажиматься, делать только то, что нужно, а не то, что считаешь правильным. Непогрешимых людей не бывает, на то мы и люди. А кто считает, что бывают, или не знает всей правды, или глуп.
Часто трудно поступать так, как правильно. Но… а вдруг и вправду, в какой-то момент вместо вежливого и толерантного отношения ко всем я надела маску? Хочу измениться. Хочу перестать жить, боясь всякий раз не сдержаться, причинить кому-то боль. Хочу, чтобы больше ни мама, ни кто-либо другой в этом мире не плакал и не чувствовал боли.
Я помолчала и, сделав над собой ощутимое усилие, тихо сказала:
– Я сама не смогу. Поможете?
Думала, сейчас Дарий попросит сказать громче, и я его точно ударю. Но нет, он промолчал, ободряюще мне улыбаясь.
– В таком случае, отныне мы – твои самые близкие подружки. Твоя задача – рассказать нам всё то, что заставляет тебя чувствовать себя неудобно, неприятно, бояться чего-то, максимально честно, искренне и вдумчиво. Хорошо?
Киваю. Обучение будет не из приятных, чувствую.
– Начнём прямо сегодня. Проголодалась?
По привычке отрицательно качаю головой. Мне будет очень неудобно признаться этим непогрешимым умникам, что я забыла позавтракать.