В итоге, у меня появилось какое-то время на то, чтобы обдумать всё, что произошло за это время. Поверить не могу, что вот все эти события произошли за один день. Я познакомилась со своей почти полной копией, теперь я не смогу почти месяц вернуться домой, я побывала в какой-то очень странной курьерской службе, побывала в доме у Дария и Станислава, умудрилась разболтать им свою самую большую тайну и по совместительству самое болезненное воспоминание. К тому же, я теперь русая.
А, если серьёзно, меня бы сейчас должно волновать то, как я буду жить эти три месяца, как я буду потом маме в глаза смотреть, на деле же мне так уютно и спокойно с парнями, что я и не думаю об этом. Почему-то есть такое чувство, будто они меня не бросят и не подставят. Рассчитывать не только на свои силы, но и на помощь других людей страшно, но всё же вместе можно добиться большего, как ни крути.
И потом, меня всё же волнует прошлое приютивших меня ребят. После тех задушевных разговоров, что у нас были, они – мои друзья. А я не равнодушна к проблемам своих друзей. К тому же, почти уверена, что проблемы есть. Иначе не был бы Дарий таким весёлым шутником, а Стас – язвительным молчуном. Людям свойственно разное настроение, но быть одинаковым всегда может только человек, который прячется. На психологии нас учили, что лучшая защита от негатива – позитив. То есть, на вас незаслуженно кричат, оскорбляют, а вы воспринимаете это с юмором. И так намного легче.
Дарий же свой юмор носит, как щит. Когда я пыталась намекнуть ему на то, что он лжёт или ошибается, он смеялся или шутил. Всегда.
Другой способ самозащиты – равнодушие и холодность. Это, кстати, хуже юмора, но не намного. И тот, и тот способ, как нас учили, ведёт к нервному срыву и психозу.
И… ого… Интересно, а Дарий со Станиславом, помогая мне, осознают, что меня, похоже, отдали в ученицы именно им тоже с вполне определённой целью?
Впрочем, возможно кто-то просто слишком мнительный и – как там говорил Дарий? – слишком много думает? Может быть.
Кстати, о той помощи, которую мне хотят оказать парни. Вернуть меня прошлую – не лучшая идея. Своенравная забияка, нахалка и грубиянка – не самый лучший человек во Вселенной. Кстати, вот об этом с парнями нужно поговорить – решила я, проваливаясь-таки в сон.
Просыпаться не хотелось. Но в итоге я, спустя полчаса лежания в полудрёме и обдумывания того, что мне приснилось, почувствовала, что меня кто-то трясёт за плечо – сначала осторожно, а потом сильнее. Я перевернулась на другой бок, накрылась одеялом с головой и пробормотала:
– Мама, ещё пять минуточек, мне ко второй…
– Кира? – Голос был явно не мамин. – Кира, вставай, а то всё проспишь, даже поход в Управление. Ночью ещё поспишь.
И тут я резко распахнула глаза, понимая, что ничего мне не приснилось. Всё это реально, это обучение, авария, произошедшая утром, всё реально. Абсолютно всё.
Сонливость как рукой сняло. Мне было любопытно абсолютно всё, потому я вскочила с кровати:
– Итак, какие у нас планы на вечер?
– Сходить в управление и кое-что ещё. Но это по ходу дела. А сейчас предлагаю тебе расчесать твои волосы, а то они после сна похожи на осиное гнездо, – Дарий засмеялся.
И я впервые в жизни ответила улыбкой на откровенно не лестные слова:
– А ты ужасно делаешь комплименты. И твою проблему расчёска не решит.
И ушла к зеркалу. Сперва и не узнала себя, но, видимо, этого парни и добивались покраской.
– Дарий, а ты уверен, что за три недели краска сойдёт?
– Это щадящая краска, она сойдёт через два-три мытья головы. Не волнуйся, домой вернёшься такой же, как и была.
Вот в этом я не уверена. Нет, внешность, может, и останется прежней, но не внутренний мир. Общение с этими парнями круто меня изменит, я чувствую. Осталось только решить, в какую сторону. Кстати:
– Слушай, ты же, наверняка, знаешь, какой я была раньше, ты не думаешь, что я была не самым лучшим человеком?
Дарий возился на кухне и отвечал мне оттуда же. Я решила, что как только справлюсь с волосами, пойду помогать.