– Ну, Кир. Скажем так, тебе слегка не хватало манер и терпения. Но разница в том, как многое ты в себе изменишь: то ли исправишь недостатки, что трудно, то ли просто спрячешься под маской, что проще. Что выбираешь?
– Не знаю, – я решила быть максимально честной, как и учил Дарий, - я не знаю, как правильно и как лучше.
– Слушай, ты не на экзамене и не на тесте. Нет правильного ответа. Есть удобный и приятный для тебя и наоборот. Быть собой намного круче, чем пытаться быть кем-то. Знаешь почему?
– Не знаю, – какая это у меня сегодня популярная фраза.
Я связала волосы в косу и пришла на кухню. Дарий варил кофе в турке, потому я стала делать себе чай.
– Потому что Кира Коршунова такая одна, а тихих, спокойных девушек, которые и слово сказать боятся, полно. Понимаешь?
– Кажется… нет.
Ну, честность же. Главное – не врать.
– Людей, которые после вопроса: «Ты понимаешь?» честно ответят: «Нет», намного меньше, чем тех, кто соврёт, что «да». Почему?
– Потому что страшно выставить себя дурой.
– Вот именно. Это в некотором роде тоже проявление характера. Не побояться казаться глупой тоже здорово. Зато между тобой и собеседником нет недопонимания. Я смотрю, ты последовала моему совету и стала говорить всегда правду? Скажи, так проще? Не надо кучу всего держать в голове из того, что кому говоришь, задумываться над тем, что сказать, не надо.
– Знаешь, правду даже просто произносить легче, чем ложь, – я действительно чувствовала такую лёгкость, даже какую-то приятность от правды. Ложь загоняет в рамки, а правда – нет.
– Стас, иди пить кофе, – позвал Дарий, ставя их чашки на стол.
Я поставила на стол свою чашку с чаем и печенье в тарелке.
Пришёл Станислав, кстати, по-прежнему в идеальном, не мятом костюме, застёгнутом на все пуговицы. Дарий же переоделся в джинсы и футболку и, по-моему, был очень этому рад. Блондин хотел было включить телевизор на кухне, но Стас остановил его:
– Нам что не найдётся о чём поговорить?
Дарий на секунду замер, пытаясь осмыслить, почему его друг так отреагировал, а потом отложил пульт подальше и широко мне улыбнулся:
– Не страшно идти в управление?
– А его стоит бояться? – я ответила так же шуточно, как и задали сам вопрос.
– Нет, в Управлении здорово. Я бы и сам с удовольствием там работал.
– А почему не работаешь?
– Потому что они сами выбирают, кто и кем может быть, мы же можем только дать своё согласие или отказаться.
Я Дария понимала. Может, мне тоже больше хотелось бы работать в этом Управлении, чем быть свидетелем. Вообще не люблю, когда мне ограничивают выбор.
Но за чаепитием мы обсуждали какие-то весёлые и простые вещи, что-то совершенно повседневное, как старые друзья.
А потом меня послали собираться. Я пришла в комнату, абсолютно не понимая, что надеть в это управление. Этот вопрос парням и задала. Те мне, не заходя в комнату, сообщили:
– Надевай то, в чём чувствуешь себя удобно и уверенно.
– Это на вашем языке так звучат костюм и блузка?
– Нет, мы говорим с тобой на одном языке. Кира, разве ты не привыкла ещё, что мы не в комиксе о Бэтмене? У нас всё намного проще. Главное, чтобы тебе было удобно, ничего не сковывало твои движения, не стесняло тебя и не мешало тебе.
Я кивнула, пытаясь понять, как Дарий умудрился даже угадать, какой герой комиксов мне чаще всего приходит в голову, учитывая то, что ситуацией, в которой мы находимся, он имеет весьма трудноуловимую связь.
Придя к выводу, что, какими бы путями ни шёл Дарий, мне их не понять, я стала думать, в чём же мне удобно. Всерьёз озадачившись этой проблемой, минут двадцать посвятила её решению, а после, плюнув на всё, надела джинсы и свитер.
Когда вышла из комнаты, поняла, что в коридоре меня ждали и, похоже, ждали уже давно, но, за что я им безмерно благодарна, ждали молча. Дарий сказал, что я оделась правильно и что костюм носить его лично обязывает только должность чрезвычайного курьера, который в любой момент может получить задание и полететь куда-то что-то доставлять. Я сказала, что парни прямо как будто сошли с киноэкрана, если быть точной, от из фильма «Перевозчик», он же тоже курьер, да? В общем, посмеялись вместе.
Так мы дошли до машины и сели в неё. Дарий тут же повернулся ко мне лицом, отворачиваясь от дороги:
– Итак, какого цвета в твоей комнате ковёр?
Я опешила от такого вопроса. Никогда не обращала особого внимания на ковры.
– Ну… дома или у вас дома?
– У нас, ковёр в твоём доме мы не видели.
– Ну, светлый… – я, действительно, не обратила внимания. Ни на ковёр, ни на рисунок обоев, ни на что. Хотя, могла бы догадаться, что что-то такое у меня спросят.